Новый нуар - страница 12

– Вы можете подумать несколько дней, посоветоваться с родителями, – сказал с сомнением мужчина.

– Нет-нет, – сказал Колокольчиков. – Я готов. Я поеду.

Мужчина полистал тощее дело Колокольчикова и задумчиво проговорил:

– Французский… Мы можем вам предложить только Румынию.

– Хорошо, – поспешно ответил Колокольчиков. – Я согласен.

Мужчина с некоторым удивлением посмотрел на него и закрыл дело.

Потом Колокольчиков часто спрашивал себя: почему так получилось? Почему Румыния? Ну, французский… Ну, наверное, на Румынию никто не претендовал. А, по большому счету, – случайность, стечение обстоятельств, каприз судьбы.

Один из приятелей, узнав новость, поморщился и сказал:

– Курица не птица, Румыния не заграница.

Домоуправ-ветеран, к которому Колокольчиков пришел подписать справку о жилплощади, хмыкнул и сказал:

– Румыны… Эти и маму родную закатают.

Мама задумалась и, вспомнив, вероятно, переводные романы, важно сказала:

– У Румынии в Европе репутация квартала красных фонарей.

Потом добавила:

– Когда я думаю о Румынии, то мне представляется драная кошка со страшно гордым видом.

Но остановить Колокольчикова было уже невозможно. Он был счастлив уже только от того, что в его жизни что-то происходит. Несколько месяцев Колокольчиков прожил в радостном ожидании, а в сентябре пришел с чемоданом на Киевский вокзал.

Время летело быстро. Василика закончил лицей, получил диплом автомеханика и натурализовался. С интернатом было покончено, теперь он снимал комнату в респектабельном 7-м округе в центре Парижа на улице Сен-Доминик.

Комната предназначалась, вероятно, для прислуги, так как была совсем крошечной, и Василика называл ее про себя скворечником. Появилась мечта купить гарсоньеру, – ведь у него никогда не было собственной крыши над головой. Зато Василика теперь был владельцем счета в Societe Generale, который не быстро, но постоянно рос. Довольно долго искал работу и, наконец, устроился в кейтеринговую компанию – на велосипеде развозил клиентам пиццу и другую еду. Работа Василике нравилась, потому что давала возможность общаться с французами.

Василика был один. Однажды в кафе ему принесла салат Cesar темнокожая официантка, и он, не удержавшись, осторожно дотронулся пальцами до замшевой кожи на ее запястье. Она взглянула на него удивленно-насмешливо, а Василика спросил: