Раньше всегда что-то раздражало: кололо в боку, жал ботинок, цеплялся за одежду неподстриженный ноготь. Теперь жизнь от всего этого очистилась, и он знал, что это навсегда. Не нужно больше ни на кого оглядываться, стараться не ляпнуть лишнего, думать о том, застегнута ли ширинка. Все это облетело, как сухие листья с дерева, и можно было наконец полностью отдаться вещам настоящим.
Но кое-что осталось по-прежнему. Например, когда Колокольчиков закрывал глаза, то в темноте сразу открывались тысячи других глаз, которые неотрывно за ним следили. Выражение их было разным, но обычно недобрым – от равнодушия до злорадства. Но сделать ему они все равно уже ничего не могли.
Теперь он, кажется, окончательно ушел в себя, но удивительным образом остался и в той жизни, в которой был прежде. А она, жизнь, продолжалась, как будто ничего и не случилось.
«Интересно, так со всеми бывает?» – спрашивал себя иногда Колокольчиков. Ответ приходил сам собой: «А какое мне дело?»
За рулем «Ситроена-Пикассо» Василика рулил по 7-му округу Парижа. На ночных улицах было безлюдно, и он никуда не спешил. Поздний час, моросивший дождь и отблески разноцветных реклам на мокром асфальте наводили меланхолию.
Василика, однако, был человеком действия и этого не любил. Задумчивость, уныние, грусть – все это ему представлялось чем-то вроде болезни. Поэтому, когда он увидел на перекрестке мужчину в длинном пальто, который помахал ему рукой, то сразу встряхнулся и плавно причалил к тротуару. Ведь Василика был парижским таксистом.
Мужчина открыл заднюю дверь, рухнул на сидение и буркнул:
– Площадь Бурбонского дворца…
Затем вытащил из портфеля какие-то бумаги и принялся их перелистывать. Василика поднял брови, но ничего не сказал и тронул машину с места. Ехали по Университетской улице в полном молчании. Оказавшись на площади, Василика остановил машину. Пассажир выбрался наружу, сунул ему синюю бумажку в 20 евро и сказал:
– Подожди меня здесь… Минут двадцать.
Василика смотрел на удалявшуюся фигуру с развевавшимися полами черного пальто и колебался. Он совершенно не был обязан его ждать. И вообще, во Франции пассажиры так себя с таксистами не ведут. С другой же стороны, делать ему было нечего, а лишний заработок не помешает. Так что Василика развернул машину и занял место на пустой парковке.