Многообразные обязанности и широчайшие полномочия III отделения не были обусловлены никакими юридическими нормами, кроме служебных инструкций. Управление страной через собственную канцелярию, «находящуюся вне состава других государственных учреждений и не подлежащую ничьему рассмотрению, ни отчетности», помимо самого монарха, являлось одной из наиболее характерных черт политико-правовой системы той эпохи.
Штат III отделения был немногочисленным – 20 человек на момент создания и 58 при упразднении[15], но исполненным служебного рвения. Помимо III отделения, мозгового центра политического сыска, деятельность которого была строго засекречена, высшая полиция обрела и другую свою ипостась – Корпус Жандармов, созданный 23 апреля 1827 года (в 1836 году преобразован в Отдельный Корпус Жандармов). Централизация тайной полиции и ее «явного» исполнительного органа обеспечивалась тем, что главноуправляющий III отделением был одновременно и шефом Корпуса Жандармов.
Жандармские офицеры, тщательно отобранные по принципу благонадежности и умения общаться с населением, наблюдали за благочинием на местах, в самом широком понимании этого слова входя во все подробности бытия жителей огромной Империи, которая (за исключением Польши, Финляндии, Области Войска Донского и Закавказья) была поделена на 5 (а с 1843 года – на 8) жандармских округов (по 7–8 губерний), включавших по нескольку (4–6) отделений. Предполагалось «замещать на эти места людей честных и способных, которые часто брезгуют ролью тайных шпионов, но, нося мундир, как чиновники правительства, считают долгом ревностно исполнять эту обязанность»[16].
Однако без тайных шпионов в деле политического сыска тоже невозможно обойтись. Их донесения должны были существенно дополнять и корректировать информацию, поставляемую военными в лазоревой форме, которым далеко не всегда удавалось добиться освещения тех или иных фактов изнутри, что особенно важно для «предупреждения» преступлений – а именно так формулировалась главная задача политической полиции. Наши сведения о секретной агентуре политической полиции того времени чрезвычайно скудны. Время не пощадило многих документов из архивов III отделения, да и само это учреждение умело хранить свои секреты. В «Проекте об устройстве высшей полиции» первый руководитель этого ведомства А.Х. Бенкендорф настаивал на том, что «даже правитель канцелярии» главы тайного сыска «не должен знать всех служащих у него и агентов»