Вы будете возрождены в храме.
– Пятихаточка! Полтысячи за кил, пацаны! – взревел проворный хозяин топора.
В следующий раз он не спешил выходить. Он приоткрыл дверь и крикнул во все горло:
– Перестаньте меня убивать! Пожалуйста…
В ответ ему нестройным хором заревели воины в осаде:
– Выходи, задохлик! Нам работать надо!
– Выходи давай!
– Ути-ути! Ходи сюда!
Хозяин метки хаоса вздохнул и отошел от двери.
– Злые намерения и корыстная подоплека на лицо, – объявил он. – Можно действовать!
«Лучший друг врагов», как его за глаза частенько начали называть непростые личности этой игры, начал ходить по комнате, разминать руки и ноги.
– Теперь активируем метку! – произнес он и принялся скакать и орать во все горло.
Когда ему надоело ждать активации метки, Триник ловко перевернулся и встал на руки. Пытаясь ходить на руках, он добился лишь того, что неудачно упал, разбив нос.
– Надо что-нибудь безумное, – произнес он и задумчиво погладил щетину, затем взглянул на ладонь и смачно залепил сам себе пощечину. Промелькнул слабый голубой дымок, и Триник, уловив момент, бросился в сторону дверей. Но вместо того, чтобы ее открыть он со всей дури врезался в нее с криком: «КАРАМБА!». Грохот, стонущий Триник и устойчивый синий дым, сползающий с пальцев.
– Твою ж мать, – прокряхтел маг и попытался сесть.
Обнаружив синий дым, он радостно стянул шляпу и засунул в нее руку. – Та-а-а-а-ак! Что нам сегодня пошлет метка?
Из шапки первым делом он достал бутылку с зеленым стеклом. Открыв и понюхав, он обнаружил в ней вино.
– Ага, спасибо! – кивнул он и сделал пару глотков. Бутылка улетела в сторону.
Снова рука по плечо ушла в шляпу. Достал моток ниток, половник, одну лыжную палку, женский купальник и парочку странных тапочек с пометкой от системы.
Тапочки «вьетнамки»
Прочность 20/20
Особый эффект:
«Вьетнамский взгляд» – при одевании делает ваши глаза узкими, а рост в 2 раза меньше.
– Как-то несерьезно! – пробормотал Триник и оглядел добычу. – А если… так?
Триник схватил лифчик от купальника и одел на голову, подобно наушникам. Каждая чашка закрывала ухо. Затем напялил на одну ногу вьетнамский тапок и встал на ноги. Подхватив лыжную палку и вскинув ее вверх на манер ликующего воина, он прокричал во все горло: – Вперед и вверх!
После этого он поднял шляпу и схватился внутри за что-то тяжелое. Рывок, еще один, и он залез туда уже двумя руками. В края шляпы он упер ноги. Та, словно резиновая, растянулась, и из нее появился край чего-то большого и белого.