– Спасибо, – мужик кивнул и сам сделал глоток. – А что это?
– Живчик это. Мы хоть и иммунные, то есть разум не теряем, и не пытаемся сожрать друг дружку, но без этой гадости не сможет прожить. Хоть раз в день, а пить надо. Делается из спорана. Вот ты сумку споровую кромсал, нечто вроде нее вырастает на затылке у зараженных. В этой сумке, кроме паутины появляются спораны, когда тварь покруче, то можно найти горох, ну а у самых крутых, которые уже на человеков не похожи вовсе, и жемчуг появляется. Только красный и черный, но все же.
– Заражаются чем-то все, кто попадает сюда?
– Ну да. Только у кого-то болезнь развивается, и они становятся как зомби в зомбиленде, один в один. Жрут все, что под руку попадается: коров, собак, кошек, людишек, друг друга… Но на начальных этапах почти неопасны. Когда жратвы навалом – крутеют, становятся опасными. Элита вообще по опасности почти как тот, кого Анж завалил.
– В это трудно поверить, – Алексей прикрыл глаза. Так вот от чего пытался спасти Анж заразившихся пассажиров злосчастного поезда. Хотя, самим зараженным должно быть их заражение по-барабану, так что непонятно, какие именно цели все-таки преследовал Анж.
– Трудно, это видеть нужно. Вот увидишь, сразу поймешь. Здесь спокойно, но теперь понятно почему. Соседство сам-знаешь-кого, зараженные не слишком любят. А те, кто мог измениться, Анж со своей командой почти при каждой перезагрузке мочил.
– Анж сказал, что свои имена называть нельзя. Это тоже такое суеверие? – Алексей потер лицо руками.
– Ну, почти. Имя, оно, говорят, назад тянет. Только назад пути уже нет. Вот и пользуются почти все кликухами. А вообще, народ здесь простой. И разговаривает он по-простому. И блатные словечки здесь очень даже в ходу.
– Что-то ты ими не слишком злоупотребляешь.
– Не люблю я этого, – мужик снова лег, пристроив раненную ногу на стул. – Вот и болтаюсь почти всегда один. Рейдер я, если что. Брожу от кластера к кластеру, хабар собираю. Спораны опять же. На тварей, у которых горох можно найти даже не замахиваюсь, себе дороже. Топтун – мой потолок. Да и тот вон порвал, и гороха в нем не оказалось. Редкость, но вот так свезло. А без гороха развить дар Улья невозможно, – он вздохнул.
– Из споранов делают живчик, и нам без него не выжить? – Алексей прислушался к своим ощущениям. Ему действительно полегчало, в голове заметно просветлело, пить не хотелось, а тошнота, вроде бы, прекратилась.