Интервью с Ксенией Ольховой, участницей Варшавского восстания, узницей концентрационных лагерей: Прушков, Освенцим, Нойенгамме - страница 7

Шрифт
Интервал


А до войны?

И до войны мы не знали этого.

Это не преподавали в школе?

Это не преподавали.

Что же было тогда? Германия на западе, а что тогда на востоке?

Германию мы знали, что она есть, потому что немцы пришли.

Что же тогда на востоке было?

Про восток мы ничего не знали. Нам преподавали что: черчение, рисование, математику, физику, и мы уже должны были немецкую литературу изучать.

Вместо польской?

Да.

Немецкий язык учили?

Конечно, но немецкий язык я так толком и не знаю, потому что мы все по-польски говорили.

Вторая мировая началась 1 сентября 1939 года, потом было нападение дальше на западной границе Польши на Советский Союз. Это случилось в 1941 году. Вы не знали, что была война с Советским Союзом?

Абсолютно. Мы ничего не знали, что существует на востоке. Даже когда нас в 1945 году собрали советские солдаты. Если пробежать эти годы, мне в 1945 было 14 лет, а Людвике 15 лет. Мы уже большие девочки были…

Мы пришли маму искать в Варшаву уже полностью разбитую. Вообще ничего не было, ни одного дома. И нас, когда гнали в Прушков, мы шли через всю Варшаву, я смотрела. Со слезами на глазах, потому что она вся была разбита.

Та жизнь, довоенная, как-то она стерлась, потому что была очень тяжелая оккупация. Немцы каждый раз облавы устраивали. Вне зависимости от того – дети, не дети. Ловили. Потому что (я уже потом, когда прочитала одну книгу) там была молодежная организация, которая боролась с немцами. Подпольная. Потому что в Варшаве тоже был немецкий концлагерь.

Гетто?

Не гетто. Гетто было в центре Варшавы. Мы ездили в школу через гетто. Я помню.

Прямо через него?

Да. Когда спрашивали про гетто, я единственное что могу сказать – я видела людей в гетто. Хотя мы и не имели права смотреть через окно.

Ездили на автобусе?

На трамвае. В основном трамваи были, а трамвайная линия проходила через все гетто. И немцы оцепили часть территории Варшавы, загнали всех евреев. Звезды были у людей на спине, на груди, на рукавах. Люди лежали на улице. Тяжелое состояние было у них…

Перед въездом в гетто, стояла немецкая будка, трамвай останавливался. Входил один немец в переднюю дверь и другой в заднюю. Стояли два немца, и мы не имели права смотреть в окна. Мы не могли повернуться к стеклу, потому что немцы следили, но мы иногда смотрели.

Трамвай проезжал, немцы высаживались, и трамвай дальше ехал. Обратно, когда мы ехали, было тоже, трамвай останавливался, заходили два немца. Боялись, что может узник гетто забежать, чтобы никто не выходил из трамвая и в окна не смотрел.