Голос замолчал, а мы все стояли, задрав головы и напряженно прислушиваясь. Первым очухался Роська.
– Тимоха, давай посмотрим, что он нам скинул.
– Кто он?
– Тот, который «позволять из плена» нас собрался.
– Значит, мы в плену. Ну да, можно было догадаться. – Я поднял сверток, упавший к нашим ногам.
– Пахнет вкусно, но незнакомо. Булка, что ли, какая-то.
– Отломи кусочек. Я только сейчас понял, как жрать охота.
– Рось, а может, не стоит. Мы ведь даже не знаем, кто это был. Вдруг он нас отравить хочет?
– Смысл? Мы и так в карцере каком-то, делай с нами чего хочешь, куда мы денемся. Нет, этот хриплый явно на нашей стороне. Давай булку, может, память быстрее вернется.
Я разломил непонятную штуку пополам, и мы принялись молча жевать. Штука оказалась на удивление вкусной и сытной. Мы быстро утолили голод, стало клонить в сон. Память так и не возвращалась. Прислонившись спиной к спине, мы сидели на холодном каменном полу в незнакомом месте и совершенно не понимали, чего ждать дальше.
Внезапно дверь с мерзким скрежетом распахнулась, и на пороге нашей камеры показалось огромное жуткое существо. Оно было под стать двери – метра два с половиной в высоту, а то и больше. Черный плащ с капюшоном скрывал его с головы до ног. Лица не разглядеть, но зато хорошо были видны два красных глаза, злобно уставившиеся на нас.
– Завтра! – противным каркающим голосом заговорило чудовище. – На площади Свершения будут казнены пришельцы из другого мира! Такова воля Верховного!
Дверь с лязгом захлопнулась.
– Роська, а пришельцы из другого мира – это, кажется, мы!
Посмотрев друг другу в глаза, мы вспомнили все, что произошло с нами за последние несколько дней… или недель. Или месяцев. Счет времени был потерян с тех пор, как…
Но, впрочем, все по порядку.
Лето. Такое короткое и такое долгожданное. Лето – это каникулы, каникулы – это дача. А дача – это друзья, лес, приключения и велик. В этом году лето обещало быть самым классным, которое только можно было вообразить. Мне подарили новый велик, и Роська, мой лучший друг, приезжал в деревню на целых два месяца вместо обычных двух недель. Я ехал в Дубки, к бабушке и дедушке, и от нетерпения не находил себе места. Сидя на заднем сиденье автомобиля, постоянно наклонялся вперед, в просвет между сиденьями, и доставал папу одним и тем же вопросом: «А нам еще долго?» Наконец долгожданный указатель «Дубки», поворот, еще поворот, и вот уже видна зеленая крыша дедушкиного дома.