Этот фильм они смотрели вместе. В тот зимний вечер они торопились в компанию, но, проходя мимо кинотеатра, он увидел афишу, вспомнил, как в детстве смотрел этот фильм – что-то невозможно сказочное – и уговорил её пойти в кино.
Погас свет, и по экрану заметалось чудовище, и заревело, и замерло, уставив единственный, налитый кровью глаз на людей, сидевших в зале. И тут она прижалась к нему и, закрыв глаза, зашептала: «Уведи, уведи меня. Мне страшно». Но потом уже не могла оторваться от экрана, где происходили чудеса, заставляющие её то смеяться, то вздрагивать и вскрикивать от испуга.
А после фильма они долго сидели на скамейке в парке. Тихо падал снег и таял на лицах, а они ели конфеты и целовались. Она смеялась, и люди, проходя мимо, улыбались им.
А потом они бродили по ночному заснеженному городу и закидывали друг друга снегом, и долго-долго кружились на пустынной площади среди белых падающих хлопьев. Две белые фигуры на белоснежном покрывале зимы…
Он оглянулся. За соседними столами работали сотрудники его отдела. Писали, чертили, выстукивали на машинке, звонили по телефону, утрясая домашние и служебные дела. А он сидел перед стопкой документов и снова думал о ней, и никак не мог избавиться от этих мыслей.
Опять звякнул телефон. Он поднял голову.
– Тебя, да тебя же! Ну, иди скорей, – кричала Галка.
– Женщина? – с какой-то загнанной на самую глубину мира надеждой спросил он, подходя. —
Нет, мужчина. Бас.
Он вздохнул и взял трубку.
– Здорово, Штурман. Это я, – услышал он грубый голос Боцмана.
– Привет… рад тебя слышать.
– Заходи сегодня. Есть свежая музыка. Если свободен, конечно.
– Свободен, – он хотел добавить «и надолго», но не стал, а просто ответил: – Ладно, – не понимая, почему и зачем согласился.
– Опять по девочкам? – улыбнулась Галка, когда он проходил мимо.
– Нет… Отдохнуть надо.
– Неужели устал?
– Разве с вами устанешь? – усмехнулся он. – Одно удовольствие.
– А хмурый что такой?
– А вот это не твоё дело. Или ты сама желаешь развлечь меня этим вечером? С тобой я всегда «да»!
– Какой же ты все-таки пошляк, – она надулась.
Он прошёл к столу и небрежно опустился на стул. —
Ну вот, вечер на сегодня, кажется, занят, – вяло подумал он…
И был вечер, и наступило утро.
В комнате становилось все светлее и светлее. На столе, среди неубранных тарелок, рядом с переполненной пепельницей, высилась начатая бутылка вина. На полу, около батареи, стояло ещё несколько, но пустых. Было тихо. Тишина лишь изредка нарушалась лёгким стеклянным перезвоном и негромкими шуршащими звуками.