И снова Москва, нечто абстрактное, бесформенное, огромное, предстаёт в конкретных, чётких, колоритных образах:
Лепнины излишества лепятся к корпусу дома,
засевшего в мелях и вросшего в старые дни.
Его обтекают машины, прогрессом ведомы,
но кажется дому, что движется он, не они.
Вокруг поднялись многолетние клёны и липы,
до палубы крыши ветвями шутя достают,
собой заслоняя советских времён морфотипы,
листвой оживляя устойчивый сумрак кают.
Сошли пассажиры осваивать новые земли.
Закуталось прошлое в дождь и туманы до пят.
Забытый корабль возле русла песчаного дремлет.
И ночью во тьме не деревья, а мачты скрипят.
(«Песчаные улицы», 1994—2014)
Галина Щербова выпустила 6 сборников стихов, три книги прозы, печатается в периодических изданиях, на Интернет-порталах Дзен. Яндекс, Перемены, Русское поле, в общем, активно работает в литературе. С каждой книгой видение мира усложняется, письмо становится насыщеннее.
Прекрасное владение силлабо-тоникой не мешает поэту выражать себя и в верлибре. Верлибр – дело тонкое, можно запросто сбиться на прозаический рассказ или запутаться – и запутать читателя – в чересчур сложной метафористике. Тем не менее, в понимании Г. Щербовой верлибр – это, скорее, афористичность: «ложась спать/ не забудьте отключить/ голову» («ложась спать…», 2011), или «того / кто знает себе цену/ никто не сможет переоценить» («того, кто знает себе цену…», 2011). Автор подтверждает реноме верлибра и своё собственное.
Существует старая русская литературная традиция: съездил – увидел – описал. Тем более, заграничные впечатления. И, хотя в наше время эта самая заграница почти в шаговой доступности, тем не менее, художественный взгляд поэта значит многое. Приятно то, что и здесь поэт не изменяет себе и, описывая виденные места, почти всегда не просто перечисляет яркие впечатления, а превращает их в некий коллаж виденного, осмысленного, пережитого. Но, тем не менее, особенно сильные стихотворения этого ряда – «В гостях у графини», «Мальборк», или вот, например, «Дикая Лукания» (2013г.) с эпиграфом «Христос остановился в Эболи» (Карло Леви):
«Бесшумные разбойничьи набеги./ Ущелий всеобъемлющий простор./ Не защитят молитвы, обереги/ на козьих тропах неприступных гор./ Где кларнетист сорвался, брезжат веха,/ и музыка звучит издалека./ Ночной порой доносится, как эхо,/ протяжный стон из пропасти Стрелка./ Тут не известны радость и веселье,/ все проклинают тяжкое житьё./ Тут женщины подмешивают зелье/в объятья, поцелуи и питьё./ По-колдовски безмолвны и суровы./ И угли глаз. И чернота волос./ И что им христианские основы, -/ ведь не дошёл до Эболи Христос.», —