Гриша пошел в хвост состава и прошел мимо купе, в котором лежали застреленные Шестопалов и Головня. Гриша посмотрел на Головню и повернул назад.
Жданов сидел за столом в купе, пил чай и смотрел в окно. Вошел Гриша, кинулся на него. Драка. Жданов оказался сильнее. Он сбросил Гришу под колеса поезда…». Чуть позже Жданова с его вагоном пороха поджигают и отцепляют от поезда…
Опять перед нами яркий образец молчановской «прозы». Но нас интересует в данном случае другое. Попробуйте представить себе: как можно из купе выбросить кого-то «под колёса поезда»? Причём, движущегося. Даже через открытое окно человек может упасть только на насыпь и покатится по ней. Автор и на это не обращает внимания. Такое ощущение, что он гонит постраничный «километраж», сметая всё на своём пути, в том числе и логику, чтобы успеть к какой-то дате…
Пока Борисов наводит порядок в Окуневе, досье на вора Арсения Жукова оказывается в руках «полковника» Маслова. На досье имя нашего героя заклеивается полоской бумаги «Николай Борисов», а сама папка ложится в сейф, где уже лежат другие подобные папки… Тонкий намёк на толстые обстоятельства. Борисова за поезд с хлебом в Москве встречают как героя, но вызванный в Кремль он готовится к разоблачению при встрече с Масловым. Надо отдать должное умению автора в нужный момент создать драматическую ситуацию, выигрышный финал (часть 4, глава 33):
«…Борисов вошел. Из-за стола навстречу ему поднялся невысокий плотный человек в сером военном френче. Протянул руку.
– Полковник Маслов. Присаживайтесь, товарищ Борисов.
Борисов пожимает протянутую руку, присаживается.
– Вы хорошо поработали в Окуневе. Вами довольны, – говорит Маслов, – у нас есть для вас новое задание.
Не этого ждал Борисов. Посмотрел вопросительно.
– А как же?..
– Что? – поднял на него глаза Маслов. Встретились взглядами.
– Ничего, – сказал Борисов, – я готов.
Несгораемый шкаф, в котором лежала папка с его досье, стоял прямо за него спиной.» К сожалению, заметим, опять «полковник»…
Ограничимся указанным перечнем авторских ляпов. А. Молчанов мог бы, наверно, прописать всё более чётко и без фактических ошибок. А почему он спешил, в произведении ответа на это нет.
Не наше дело указывать авторам, что писать, а редакции «Нового мира», что и как печатать. Тем более, что редакции «литтолстяков» не представляют теперь никого, кроме самих себя. Хотя «Новый мир» это всё-таки марка, хотя, возможно, и бывшая… Но как тут не вспомнить моностих покойного актёра Льва Дурова, который был большой мастер на одностроки: «Уж коль вы президент, то соответствуйте хотя бы!..».