«Пленнице». Вот мы и встретились с этим словом. Надо сказать, что в данном контексте это понятие всё же притянуто весьма. Да, не было возможности у Анны сделать что-то без разрешения родни, нельзя вернуться в родные края, но в будущем мы увидим куда более тяжелые условия для высокородных пленников, в судьбе которых отчасти будет виновна и сама Анна.
А пока к заботливой Екатерине, жене своего дяди Петра писала она письма, полные отчаянья, буквально умоляя договориться с императором, чтобы прекратил её мучения, чтобы счел завершенным её столь быстротечный брак, чтобы позволил вернуться и жить новой жизнью. Писала письма и самому Петру с просьбой о помощи, обращалась даже к другим влиятельным политическим особам страны, что уже не вполне достойно для лица монаршей крови. Лишь вызывала раздражение, но в жизни ничего не менялось.
Петр, вместе с тем, всерьез размышлял о возможностях нового брака для Анны, что ей было хорошо известно, но всерьез ни во что эти идеи не воплотились. Наиболее реальным кандидатом в её вторые мужья стал[11] внебрачный сын короля Польши Августа Второго. Его звали Мориц, он был графом Саксонии. Достойная фигура. 1726 год. Ей 33, ему 30. Анна, по всей видимости, даже искренне влюбилась в него. А дворянство Курляндии было готово избрать его своим герцогом, хороший человек, сын правильного человека. А самое главное, уже не было сурового к племяннице Петра. Правила Россией к тому времени добросердечная Екатерина. Но у руля была не она, а Меншиков. В его планы не входило, чтобы неподконтрольный Мориц становился герцогом, не готов он был выпускать из-под влияния и Анну, а именно это произойдет, если она обретет мужа. Против курляндской короны для саксонского герцога выступали и в самой Польше. В итоге ничего из задуманного не случилось. Анна вновь осталась одна. Занимательно, что история страстной любви Анны и Морица из Саксонии будет в нашем повествовании, но это будут уже совершенно другие люди.
А пока с Анной Иоанновной был рядом Бестужев-Рюмин, эти отношения были непростыми. Она, с одной стороны, просила, чтобы его не отзывали в Петербург, боялась остаться одна, а вместе с тем, позже будет утверждать, что он расхищал её имущество и ввергал в долги. В конечном счете, им все же пришлось расстаться.
Просилась Анна разрешить вернуться и во времена Петра II. Но и здесь не находила никакого отклика. Она была никому не нужна в Петербурге, она была никому не нужна и в Миттаве. Следовало просто жить и доживать свой век.