Путь до деревни оказался недолгим, хоть и летел большой глиф через силу. Он то поднимался, то камнем падал и летел низом. Крылья его не так резво, как всегда, разбивали воздух.
Хранитель чувствавал боль глифа. Да и у самого ломило и ныло все тело, особенно правый бок, и он не торопил своего верного служителя.
Тьма ночи сгустилась, когда птица достигла цели и села на окраине муфликового поселения.
– Это была деревня Кривой осины, – прошептал Хранитель, окидывая взглядом глубочайшего страдальца округу. – Мрак летел отсюда. Наш враг набирает силу. Наш враг не прячется больше. Что ж. Так легче будет его найти.
Хранитель ринулся в деревню. Он продирался сквозь завалы земли, смешанной со снегом, сквозь спавшие, а теперь вырванные с корнем радостецветы, через перевернутые телеги. Он озирался, хватался за бока, дышал с шумом. И чем ближе пробирался Хранитель к сердцу деревни, тем тяжелее дышал.
Деревенский храм стоял как побежденный исполин с выбитыми глазами окон.
Дверь из казьминного дерева постанывала. Одна ее половина держалась твердо, вторая беспомощно покачивалась на сорванных петлях и скрипела. Когда Хранитель поднялся на ступени, разламывая сапогами разметанные осколки купольных разноцветных стекол, дверь застенала, и поломанная половина со скрежетом и грохотом повалилась прямо ему под ноги.
– Досталось тебе, – обратился вздрогнувший Хранитель к той половине двери, что устояла. – Кто такое сотворил?
Дверь скульнула и не произнесла ни слова. Хранитель приблизился к входу, под сапогами продолжали жалобно хрустеть разбитые искусные витражи. Мудрец заглянул внутрь храма. Повсюду стояла темнота. Он потрогал бережно шероховатую деревянную холодную стену.
– Починим! – только и смог сказать он и развернулся к деревне.
Все поселение была изурочено, и вокруг стояла такая тишина, словно ни одной живой души в ней не осталось, ни одной норны, ни единого муфля. Все, что было по дворам, разметало. Кривые осины – местные долгожители и гордость – лежали корнями вверх да без верхушек. Их свирепо выкорчевал беспощадный монстр, их ветками, стволами и разнесенным муфликовым скарбом оказались завалены площадь, улочки и дворы.
– Есть здесь живые?! – вскрикнул Хранитель, но в ответ услышал только тихое ровное стрекотанье ночных огоньков вокруг себя. Облачка их выбрались из своих укрытий и сплотились вокруг мрачной ссутулившейся фигуры в разодранном плаще. Хранитель, морщась при каждом шаге, спустился с храмовой лестницы и двинулся по улочкам. Огоньки сопровождали движущуюся фигуру, освещая печальное зрелище.