– Но я…
– Это всего лишь легенды о магах земли из собрания Хойсо, – отмахнулся учитель от возражений. – А вообще ты думал, чем будешь заниматься?
– Магией?
– Сегодня у тебя будет бурная ночь, – покачал головой учитель.
– Что я опять не так сделал?
– Ты слишком туп для магии, – фыркнул Роуль. – Вот ты научился кидаться острыми каменным булыжниками, вот ты умеешь ставить щит. Что дальше? Что ты будешь делать?
– Я… я не…
– Чем сильна твоя стихия? Где ее чаще применяют? Что можно сделать со стихией земли, помимо того, что кого-нибудь убить, размазать и раздавить? – Роуль сделал жест рукой, предлагая ответить ученику, но тот лишь пожал плечами. – В старой Империи была очень сильная школа магов земли. И славились они в первую очередь тем, что были отличными строителями големов. Их часто использовали как рабочую силу в тяжелых работах.
– Ты хочешь, чтобы я учился делать големов? – нахмурился Грот.
– Для начала я хочу, чтобы ты не был настолько тупым, но это слишком глобально, – авторитетно кивнул Роуль. – Если мыслить конкретно, то, думаю, големы при всей своей простоте научат тебя думать. Хотя бы немного.
– И с чего мне начать?
– С чтения, – съязвил Роуль. – Полезно, знаешь ли, для мозга.
– Я про големов, – насупился Грот.
– Чтобы заняться големами, надо научиться хотя бы основам узловой техники, а у тебя нить дрожит. Как ты из нее будешь плести заклинания, если не можешь толком ее удержать? – всплеснул руками учитель. – Вот поэтому ты и будешь жить рядом с наложницами.
– Нет, только не это…
– Ну дава-а-а-а-а-ай! – протянул Роуль, наклонившись к ученику. – Это будет весело, интересно и пикантно!
– Я не вернусь к этим стервам!
– Да брось, это всего лишь женщины! Они даже кровь не пьют!
– Нет! Я лучше здесь, в колодце!
– В сложившейся ситуации я принимаю в ответ только “Да, учитель” и “М-м-м-мф-м-ф-м!”.
– Что?
– Так молят о пощаде с кляпом во рту, когда связывают пленных, – широко улыбнулся упырь, демонстрируя острые, как иглы, зубы.
* * *
– Нет, ты посмотри на это! – указал рукой Роуль на огромную толпу военных, собравшихся на небольшой площади. – Это всё мне! Слышишь, Хойсо?
Военные, разодетые в броню и держащие белоснежные стяги с эмблемами ордена, стояли на большой поляне и внимали молитве пастыря. Тот забрался на импровизированную трибуну и орал, надрывая связки. Его лицо раскраснелось от праведного гнева, а собравшиеся паладины и клирики подбадривали его громогласным “Авэ”!