Помню, как расхохоталась мама, впервые услышав об этих правилах во время ознакомительного визита. Смеялась она настолько заливисто, что на нее обернулись другие матери. Я не поняла их удивления, поскольку не поняла сами эти правила. У меня никак не получалось представить себе предполагаемую опасность, исходящую от детишек на постели в комнате общежития. Зато получилось представить себе ученика, стоящего почему-то на одной ноге, как фламинго. Или это была ученица? В те первые дни я жадно впитывала информацию, особенно в часы, предшествовавшие отъезду моих родителей домой. Впечатления оказались глубокими. Вспоминая о правилах посещений, я до сих пор представляю себе подростков в нелепых позах в ярко освещенной комнате общежития.
Дожидаясь Шепа в библиотеке, я не знала, чем себя занять, и бродила по плохо освещенному читальному залу. На нижней полке стояло несколько черных книг с красными свастиками на корешках. Я взяла одну и раскрыла наугад. Мелким шрифтом рассказывалось о массовом истреблении людей в одном из нацистских лагерей смерти. Нигде больше я не встречала описаний подобных ужасов. Мне стало не по себе, буквы поплыли перед глазами. Это действительно было? Такое действительно возможно? Я заложила книгу пальцем, подняла голову и осмотрелась. Шеп вылетел у меня из головы. Заставила себя перечитать страницу несколько раз. Меня мутило, я была до смерти перепуганной четырнадцатилетней девочкой вдали от родного дома. Я пошла в туалет и попыталась вызвать у себя рвоту.
Шеп не явился.
На следующий день моя нью-йоркская подруга рассказала, что Шайла засунула в его почтовый ящик голубой атласный лифчик с запиской, которая гласила: «Хочешь увидеть другую часть этого набора, приходи вечером в мою комнату».
Это впечатлило даже нью-йоркскую.
С тех пор голубые атласные лифчики и расстрельные рвы накрепко связаны для меня. Смущенное вожделение одних оттеняет мрачные глубины других. Я смогла в полной мере оценить всю порочность и банальность человеческого животного. Лифчик Шайлы мы с подругами обсуждали во всех подробностях. Страница с ужасами осталась в тайниках моего сознания. Эти легкомысленные красотки не были готовы к такого рода знанию. Ни тогда, ни, наверное, когда-либо еще.
Мама покупала мне лифчики в магазине Mimi’s во время наших с ней вылазок в город. Никаким голубым атласом там не торговали. Продавщицы с морщинистыми пальцами измеряли мою грудную клетку сантиметром. Пахло пионами.