Генерал повернулся ко Льву:
– Сколько времени надо на изучение материалов? Имей в виду – сейчас начало недели, и ты нашу систему знаешь, в пятницу нужен будет результат. Хотя бы крепкая, хорошая версия без дырок. Накопать улики под нее народ найдется, главное сейчас, Лева, – версия, что происходит, кто и почему собирает эту… – генерал снова сжал измочаленный листок с фамилиями, – коллекцию. Лев, ты слышишь меня? – Он удивленно всмотрелся в подчиненного, который застыл на несколько секунд с удивленным взглядом, рассматривая уходящих коллег.
И тут же опер очнулся, тряхнул головой, словно сбрасывая увиденное, и кивнул начальнику:
– Основное содержание материалов я знаю, слушал ребят на планерках. Посмотрю сегодня еще раз, утром скажу, выстроилась ли версия. И будем понимать, в какую сторону действовать.
Петр Николаевич не смог сдержать облегченного выдоха. Хоть и не пообещал Гуров ничего конкретного, и все же его уверенный тон, всегда деловитая сдержанность ясно говорили – этот сыщик умеет добиваться своего. Коллеги, начальство да любой в управлении знал, что дело, порученное Гурову, будет раскрыто. Поэтому доверяли ему самые сложные и запутанные расследования, хотя такой груды «висяков», что громоздилась на столе после окончания планерки, Петр Николаевич Орлов еще не видел.
Лев Гуров шел с охапкой протоколов и осмотров по коридору, а мысли никак не хотели идти в сторону работы. Перед глазами стоял профиль самого молодого сотрудника отдела – Руслана Амаряна. На планерке он сидел у окна, так что солнечный августовский свет обволакивал его, размывая черты. В какой-то момент голоса слились в общий гул, и Лев вдруг на несколько секунд вернулся назад на почти двадцать лет, когда он сам, как и Руслан, был начинающим свою службу оперативником. И начинал познавать азы поиска преступника под крылом отца Руслана – Артура Амаряна. Приземистый, с черными глазами-огоньками, с такими же смоляными кудрями, живой, как ртуть, капитан Амарян сразу взял под крыло молодого опера – Льва Гурова: терпеливо учил, по-отечески наставлял, разбирал с ним по полочкам каждое дело. А в перерывах на кофе, который сам и варил в крошечной электрической кофеварке по семейному рецепту с огромным количеством пряностей, учил парня и «жизненным» мудростям:
– Счастье – оно в семье, а оперу, знаешь, как трудно семью завести и удержать. Любая женщина от такого мужа сбежит, который живет на работе. Ищи себе невесту скромную, покладистую, хозяйственную и сразу объясняй ей, что ты опер, какая жизнь у тебя. Согласится, поймет, тогда дома тебя каждый день будет ждать такое счастье, Лева. Мы вот с преступниками работаем, видим каждый день смерть, предательство, все самое плохое, что в человеке есть, видим. Иногда так внутри все зачерствеет, что убивал бы людей, до того весь мир кажется прогнившим, черным, а я домой прихожу, и мне навстречу Русланчик бежит, на руки лезет и обнимает. Жена ужин горячий на стол ставит, потом сидит и слушает, слушает мои жалобы. И отпускает, легче становится внутри, как будто всю грязь изнутри горячей водой смыло, душа снова чистая, сердце мягкое.