Здесь по-прежнему было много построек. Возле многих стояли машины, а в окнах все еще горели огни. Тени людей мелькали среди собственного семейного уюта, нагоняя тоску. Степан то и дело стискивал зубы, стараясь не вспоминать события двухдневной давности. Ему хотелось больше всего на свете, чтобы Анатолий был сейчас рядом с ним. Но неизбежность реальности говорила обратное. В какой-то момент он возненавидел Ангелину. Для нее одна пощечина стала чем-то большим, чем прожитые несколько лет вместе с тем человеком, которому она признавалась в любви. Степан сам не раз слышал, как они ворковали друг с другом, словно голубки,*(сравнение выделяется запятыми с двух сторон) и как девушка говорила о том, что ее отец никогда не сможет встать между ними.
«Лживая, двуличная сука».
Пронеслись в голове слова, от которых все вскипело в груди. Ангелина просто сдала Анатолия, словно он был пустое место. Даже не попыталась решить сложившийся конфликт сама, а побежала к своему отцу, зная, чем закончится его визит в их дом.
«Надеюсь, твоя совесть сожрет тебя после того, как тело моего брата будет закопано в землю».
Он сжал кулаки, но затем, сделав несколько глубоких вдохов, решил отпустить мысли.
Гнев не давал сосредоточиться. Сейчас нужно было думать о ночлежке, а не о мести, к которой он все равно вряд ли когда-нибудь прибегнет.
Мстить Марату Жданову было равносильно самоубийству. Степан это хорошо понимал, но никак не мог избавиться от желания повторить с Костоправом то же, что тот сделал с Анатолием. Бить до тех пор, пока твоя жертва не испустит дух. Бить так, чтобы каждый удар мог стать фатальным, нанося как можно больше ущерба. А затем просто бросить тело, словно ненужный хлам. Сколько людей было убито таким образом руками Жданова, можно было только гадать.
Он вышел на последнюю улицу, которая закруглялась в большое кольцо, с частными домами, расположенными по внешней стороне. В центре кольца размещалась поляна, где, по всей видимости, в летнее время местные жители устраивали семейный отдых. На ней было несколько деревьев и кустарников, а снежный покров лежал ровным ковром, лишь только местами возвышаясь небольшими холмиками.
Каждый из домов на последней улице был достаточно старым. Возможно, это единственные строения, хозяева которых могли похвастаться многолетней историей. Даже их архитектура сильно отличалась от основного городского вида. Оказавшись здесь, Степан позабыл про смерть Анатолия, увлекшись просторными участками, где раскидистые деревья, облаченные в белый снег, представляли собой раскачивающихся на ветру великанов.