– Нам крышка.
Прошептал Степан, чуть ли не роняя сумку. В этот момент ему захотелось просто упасть замертво, потерять сознание, лишиться всяких чувств.
– Это моя вина и мне одному платить, – отозвался Анатолий, схватив Степана за локоть. Он потащил брата через коридор, когда удары в дверь вновь повторились, становясь более настойчивыми.
– Нам не сбежать, Толя. Мы не сможем от них сбежать!
– Мы нет, а ты – да.
Он открыл дверь, ведущую в подвал, и буквально втолкнул брата в темное помещение.
– Как только представится возможность, беги. Лучше всего из города и как можно быстрее. На рейсовые автобусы не садись – найдут.
– А ты?
Степан вцепился в руку брата не в состоянии даже пошевелиться. Ему не хотелось отпускать его, хотелось начать умолять, чтобы они пустились в бега вместе, но Анатолий, как всегда, был непреклонен. Он схватил Степана за плечи и, глядя ему прямо в глаза, сказал:
– Однажды наш отец сказал мне: «дыши без страха или перестань дышать навсегда. Иди, я отвечу за все. Другого выхода нет. К тому же мне уже давно хочется плюнуть в лицо этому ублюдку.
Он толкнул Степана ладонью в грудь так сильно, что тот, не устояв на ногах, покатился вниз по ступеням, размахивая руками и стараясь зацепиться за поручни. В этот же момент дверь в доме распахнулась, лязгая вырванным замком. Четверо мужчин вошли в гостиную, устремив взгляды на тридцатидвухлетнего мужчину.
– Я предупреждал тебя, чтобы ты даже не смел думать о моей дочери плохо?
Прорычал голос из-за двери за мгновение до того, как Костоправ вошел в дом Шолоховых.
– Она уже взрослая и может разобраться со своими делами без папочки.
Огрызнулся Анатолий, но тяжеловесные мужчины с гладко выбритыми головами рванули в его сторону.
Одному из них он успел отвесить встречный удар, который даже ничуть не покоробил нападающего. В одно мгновение Анатолия скрутили по рукам, повалив на пол лицом вниз.
– Хамишь? Это плохо. Для человека, которому оказали такую честь, – Марат подошел ближе, надевая на правую руку серебряный кастет с выгравированными черепами. Анатолия мощным рывком поняли на ноги и впечатали спиной в стену.
– Где твой брат?
Спросил Марат, снимая пиджак и бросая его на спинку кресла.
– Ушел. Давно. Он здесь не причем. Я виноват.
Костоправ посмотрел на четвертого мужчину, все это время стоявшего возле разбитой входной двери, молча наблюдая за происходящим.