– Вот и выросла наша Светочка. Вот и закончилось ее безоблачное детство. Вон какие кавалеры за ней уже увиваются. Но Света девушка такая уж серьезная. Мне, говорит, всякие эти глупости не интересны вовсе. Я более к учебе тяготею. Хочу образование получить достойное и выбиться в люди. Так и говорит. И все учит себе что-то, все конспекты пишет. В экономисты хочет. Или в юристы. Куда уж возьмут.
И тетка вздохнула опять.
… А окончательно уж распрощались они с детством на берегу реки Ушанки. Ушанка была мелкой и грязноватой реченкой, разделяющей Козюхинск на две неравные части – нормальный центр и дремучее Заушанье. В диком Заушанье жили лютые пацаны и попадаться к ним в руки не советовалось никому. Очевидцы рассказывали, что даже днем заушанцы не выпускали из рук кольев, арматурин и свинцовых кастетов.
По давней традиции выпускники города приходили на этот берег – романтично встречали первые рассветы своих взрослых жизней. Жгли костры. Клялись в вечной дружбе. Иногда дрались или целовались. Пекли картошку.
Если на противоположном берегу встречали рассвет взрослых жизней выпускники-заушанцы, то с обеих сторон кричались всякие угрозы.
Товарищи Пети с портвейном в руках уже и не прятались. Стояли у костра кружком. Кузякин снял бабочку и играл на гитаре. Поцы пели про “а помнишь, Галя, как я в армию пошел и от тебя все ждал письма”.
Пахло травой. Комары лезли под ворот рубахи. Заушанцы закончили кричать угрозы и теперь кричали тосты.
Было щемяще хорошо.
Глава 6. Прощай, Алиса!
Как уж так все вышло у них с Олькой Кошкиной, Петя объяснить бы ни за что не смог. Не смог бы и все тут!
Вот они с Олькой остались отчего-то вдвоем у костра. А все остальные выпускники отошли за жидкие кусты ивы – любоваться алым рассветом и кричать что-то грозное внезапно нарисовавшимся заушанцам.
А они с Олькой все стояли у костра. И в его отсветах мир виделся причудливо. И почему-то Кошкина – это вовсе и не Кошкина, а будто даже Светка Верхозина в белом свадебном платье. Или подросшая Алиса Селезнева из фильма “Гости из будущего”. Стоит и улыбается заманчиво. И прячет на груди свой заветный миелофон. А он почему-то тянется к ней с робким поцелуем. Прямо под вуальку на дурацкой шляпе. А эта Светка-Алиса не убирает его тянущихся лица и рук, а отвечает взаимностью. И сердце у него начинает бешено стучать: миелофон, миелофон. И даже немного выпрыгивает из тощей груди.