– ВИДЕЛ?!! – спросил он.
– Что? – мрачно взглянув на друга, спросил он.
– Рожу дознавателя видел?
– Ко мне он пришел уже нормальным, – ответил клирик. – Горбинка на носу и всё. Да и то я думал, она там всегда была.
– Не-е-е-ет, – протянул паладин. – Нос у него прямой… был когда-то.
Он уселся за стол и громогласно рявкнул:
– Пива давай! Старшую кружку!
Он оглядел Руди и Снека и спросил:
– Остальных уже отпустили?
– Да. Ари и Нами наверху, в комнате.
– Молодежь, – хмыкнул паладин и огляделся, выглядывая разносчицу или трактирщика. – Мне пиво принесут сегодня, или мне окно столом помыть?!!
– Сейчас будет, господин, – раздался крик с кухни. – Холодное, столичное!
– Мы Ари часа два пытались в норму привести, – ответил клирик. – Ему переломали пальцы, переносицу и челюсть. Ребра не считал, но грудь ходуном ходит. Денек, максимум два, и он отправился бы к Единому.
– А его-то за что? – тут же позабыл о пиве Гош.
– Не знаю, но следствия толком не было. За нас уже всё решили. Думаю, что Ари… он не должен был пережить следствия.
– А Нами?
– И Нами тоже, но тьма… Чертовски сильная тьма, прости Единый, не дала им даже прикоснуться к ней. Они до сих пор пытаются очистить крыло подземелья от её силы. Как только они попытались на неё надавить, то она устроила чудовищный прорыв тьмы.
Паладин мрачно взглянул на Руди.
– А ты?
– А мне должны семьдесят серебряников и пять золотых, – ответил Руди. – Три миски и подготовленные камешки из кладки творят чудеса. Я неплохо ел, даже выпивал немного вина. Ну и развлекался как мог. Кстати, а почему в караулке нет кроватей? Охранники на скамьях спят и на столе.
– На службе нельзя спать, – ответил Гош и тут же встрепенулся. – А ты откуда знаешь про караулку?
– В камере скучно, – пожал плечами воришка. – Гулял ночью по подземельям.
– В смысле гулял? – спросил Снек.
– В прямом. Или вы думали, я замок ключами открыть не мог?
– Откуда ты взял ключи?
– Если скажу, что выиграл, то…
– Руди…
– Временно позаимствовал, – развёл руками воришка.
– В камере. Временно позаимствовал ключи у охраны и гулял по подземелью.
– Да, а что? Мне надо было плакать и молиться? Нет, молитвы я читал, когда охрана первое время к камере подходила, но это же скучно.
Снек покачал головой, а Гош одобрительно крякнул, когда перед ним разносчик поставил огромную запотевшую кружку, над которой возвышалась пенная шапка.