Поэма эта – скорее заклинание. Чтоб не произошло, о чем говорится. Назвать страшное, чтобы дом обошло. В деревнях матери детей своих так баюкали когда-то. «Бай да побай, хошь сегодня помри…» Хотели этой жуткой наоборотностью от дитяти беду отвести. Вот и мне пришло это на сердце, может быть, несказанную беду как-нибудь отведет. Хотя… пожалуй, мало сказать, наивно, по-детски.
И все же… «Будьте, как дети». Хотя бы в кавычках. Забудьте всю свою серьезность, где-нибудь за углом оставьте весь свой багаж. Предлагается игра. Поэма приглашает клеить, рисовать, сочинять, петь, выкрикивать! Вот когда мы почувствуем весь ужас, всю невозможность и фатальность нашего падения туда. Когда откроется нам ад до самых своих глубоких щелей. Прямое участие есть прямое участие.
Но прямого сюжета в поэме нет. Она смонтирована по-ки-ношному из отдельных эпизодов. В этих быстро сменяющихся эпизодах есть своя последовательность, хотя их герои из разных кинофильмов. Основной герой, апокалиптический Дракон разевает свой дымный кратер и не вмещается в кадр. Зато хорошо различимы шныряющие всюду крысы. Его разведчики, войско Его. В конце МКХ – мушиный знак.
Во второй части автор пытается проследить, как в результате непоправимого исчезает человеческое и пышным уродливым (для нас) цветом расцветает вне- и не-человеческое. Автор близких своих любит, к уюту земному привык – и надеется, читатель – тоже. Будет, как говорят, «просто по-человечески жаль» (хотя кому?).