– А-а-а… – начал было Гош.
– Практику будете проходить у нас. Вольные каперы в конец оборзели. Раньше хотя бы делали вид, что соблюдают приличия, а сейчас внаглую грабят наши рыбацкие деревни. Надо вправить им мозги… или перебить к морским чертям.
– Я как бы…
– Своих друзей можешь брать с собой. Заварушка будет знатная, и лишних магов не будет точно. Оплата сдельная – по десять медяков за голову. Корабли мы выкупим все… если они после вас еще смогут плавать.
Гош вздохнул и поднялся, после чего протянул руку главе Гультов.
– Мы будем.
Тот взглянул на руку и спросил:
– Фракиец?
– Нет, но тоже умею держать обещания.
Иль пожал руку и собрался выходить, но перед самым выходом добавил:
– Не отказывайся от предложения Церебры. Она хоть и дура редкостная, но своё дело знает.
* * *
– Это слишком, – недовольно покосился на Церебру скрюченный старичок, опиравшийся на палку. – Сто семнадцать игл. Он не выдержит.
Старшая рука света, не сводящая с Гоша глаз, покачала головой.
– Ты недооцениваешь его.
– Я реалист. Сто семнадцать игл, каждая из которых – это боль. Он сойдёт с ума!
– Этот – не сойдёт, – уверенно заявила женщина.
Паладин, стоявший на коленях, был покрыт иглами. Руки его, чтобы иглы в них не касались тела, держались за клинок.
– Эй! Вы ещё тут? – спросил он, не сводя взгляда с рукоятки своего клинка.
– Мы здесь, – повысила голос Церебра.
– Ты говорила, что двигаться нельзя. Так?
– Так.
– А говорить?
– Тебе будет не до разговоров, – произнесла старшая рука света. – Боль будет очень сильной.
– Плевать на боль, – хмыкнул Гош. – Я могу читать молитву?
– Можешь, но заклинание крыльев держать обязательно. Ты помнишь конструкцию?
– Помню!
– Церебра, он же строит заклинание мыслями, так? – уточнил старичок. – Как он будет держать его?!!
– Просто смотри, – покачала головой та и громко произнесла: – Ты можешь начинать!
Паладин промедлил несколько секунд, после чего тихо, почти шёпотом произнёс:
– Во славу Твою и во имя Твое…
Его тело тут же окутал свет, но он был неравномерный. Иглы начали работу, и их концы засветились рунами.
– … Не оставь без взора Своего, подари Свою улыбку… – продолжал молитву Гош, уже цедя её сквозь сжатые зубы.
Свет от тела исчез, и в этот миг артефакты полыхнули светом, отразив на стенах помещения копии нанесенных на них рун.
– Дабы биться мог я во славу Твою, за веру и правду, по разумению и заветам Твоим…