Лицо Слифуса перекосилось. Он вскочил со стула и опрокинул стол на Гару, тут же рванув в сторону двери. Он сделал шаг, второй и оказался у неё, но тут спину пронзила боль. Убийца была уже у него за спиной.
Нож прошёл между углами лопаток, как раз между ребер. Вошёл на всю рукоять, пронзив легкие, средостение и войдя в сердце.
Кардинал замер с широко раскрытыми глазами и попытался оглянуться, но снова вздрогнул от того, что Гара, как учил Верша, с трудом провернула рукоятку кинжала в ране и вытащила его.
Супруг девушки покачнулся и медленно развернулся. Глядя обезумевшими от страха глазами на неё, он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут силы покинули его, и он повалился на пол лицом вверх.
Гара тут же запрыгнула на него и принялась со всей силы хлестать по щекам.
– Мразь! Ублюдок! Ненавижу! Ненавижу тебя!
Бросив оружие, молотя по щекам уже мертвое тело, она выплескивала всю злость, что была внутри.
– Больной кретин! Тварь! Тварь! Ненавижу!
Волосы, собранные на затылке, распустились и растрепались. Они начали заслонять ей обзор, прилипать к лицу, покрытому слезами, а Гара всё продолжала бить мёртвого кардинала.
– Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
Когда кисти от боли начали отниматься, девушка схватила кинжал и начала наносить удар за ударом в грудь Слифуса.
– Сдохни! Умри! Умри! Ненавижу тварь!
Кровь на руках по самые локти, волосы слиплись от брызг крови и слез. Двери рядом со следами крови от брызг. А девушка всё никак не могла остановиться.
Когда силы её окончательно покинули, и она едва могла поднять руки, то бросила кинжал.
Гара уже не могла проклинать и кричать. Она тихо выла.
Девушка с трудом поднялась, осмотрела дело рук своих и замерла. Несколько секунд она разглядывала кровавое месиво, в которое она превратила бывшего супруга, после чего прекратила подвывать и вытерла лицо, размазав на нём кровь.
Глубоко вздохнув, она подошла к телу и собрала кинжалы. Убрав их за пояс, она отправилась вниз.
На подгибающихся ногах она спустилась по лестнице, вышла во двор и взглянула на открывшуюся картину.
Верша стоял с топорами и окровавленной ногой. Паладин лежал на земле, превращенный в кровавое месиво. Над ним с большим двуручным мечом стоял чёрный тролль. Остальные члены тролльего отряда тащили в центр небольшого донжона трупы. Среди них были и взрослые мужчины, и женщины, и даже дети. Всех их складывали в одну кучу.