– Тогда я вспомню о правах, которыми пользуюсь в рамках договора Мэб. И ваша Королева не защитит вас.
По внутренностям прошел холодок, сверху вниз, до самых пяток. Марконе накрыл меня с поличным. Я действительно покушался на его территорию, означенную в Неписаном договоре. Причем не однажды. Просто Марконе не торопился щелкать по носу Белый Совет, у которого не было ни малейшей охоты склонять голову перед обладателем меньшего влияния. Навскидку, я понятия не имел, какой будет кара за подобный проступок, но представление Мэб о правосудии трудно назвать прогрессивным. Напротив, ее позиция чертовски незыблема: нарушив закон, я заслужил бы соответствующее наказание, и статус Зимнего Рыцаря не имел бы никакого веса. Разве что перед казнью Мэб разгневалась бы куда сильнее обычного.
«Проклятье, Томас! На кой черт было втягивать меня в такие неприятности?»
– Раз уж мы откровенничаем, – сказал я, – знайте, что я по-прежнему считаю вас засранцем. И уверен, что вы в ответе за беды и несчастья многих хороших людей. И однажды я вас уничтожу.
Какое-то время Марконе сверлил меня жестким взглядом. Он не боялся смотреть мне в глаза. Давным-давно мы обменялись духовзглядом, и я прекрасно помнил его нутро – холодное, бесстрашное, хищное нутро царя зверей, по некой причине имеющего человеческое обличье.
Наконец он улыбнулся.
Такой улыбке позавидовал бы серый волк.
– Отлично, – сказал барон-разбойник Чикаго и ушел.
Я вернулся на крышу. На лицо легла влажная духота летней ночи. Плащ грузно висел на плечах. Сегодня в нем было жарко, но тяжесть зачарованной кожи успокаивала. В левой руке я сжимал посох. На одном бедре висел здоровенный револьвер пятидесятого калибра, на другом – обрез, заряженный «дыханием дракона»[10]. Плащ Стража я пристегнул к плечу, чтобы он подтверждал мою лояльность Совету, не причиняя дополнительных неудобств в этой жаре.
На восточном краю крыши собрались в молчаливую группу Мэб, Лара, старейшины, Ваддерунг, Эрлкинг и Летняя Леди. Над ними нависал Речные Плечи. Все смотрели в ночь, освещенную теперь множеством огней. Дующий с озера ветер приносил завитки черного дыма и легкий запах горелой резины.
Я опустил глаза на собственную тень. Беспокойные очертания длинного плаща. Длинный тонкий посох. Контур лопоухой головы с грязной растрепанной шевелюрой.