– Мне пора. – Катя снова одарила меня улыбкой, в этот раз уже первой пожала мне руку. – Где я работаю ― ты знаешь, будет желание ― заходи.
Насытившись вдоволь варениками, я заварил крепкий черный чай и вышел на балкон. Мои соседи этажом ниже принимали гостей, громко играла музыка, стреляло шампанское. Облокотившись на перила, я смотрел на раскинувшуюся передо мной центральную площадь и думал: «Какой прекрасный вид из моих окон и как редко я стал это замечать». В центре, с белоснежными колоннами и мраморными ступенями, величественно возвышался дворец культуры, обсаженный высокими пирамидами голубых елей. Перед центральным входом разбиты клумбы роз, а левее установлен мощный памятник неспокойного минувшего – вождю пролетариата, перед которым, несмотря на поздний час, несколько подростков катались на роликах.
Сделав последний глоток чая, я отправился в спальню. Белый свет уличного фонаря, пробираясь сквозь причудливый рисунок гардины, облепил темными цветами пол, кровать и меня, улегшегося в этом узоре, будто в пижаме. Снизу все еще слышались музыка, звон столовых предметов, громкие голоса и смех. Грубые звуки врезались в мое сознание, отталкивая сон, они не давали ему овладеть мною.
«Все же я ее повстречал», – думал я о Кате.
Наша встреча в запахе хлеба и пряностей взволновала меня. Воспоминания прошлого яркими вспышками побежали из далеких уголков моей памяти, складываясь в темном пространстве комнаты цветными картинками, и я с удовольствием позволил охватить себя этим воспоминаниям из детства.
В июне девяносто шестого года, успешно сдав школьные экзамены, мы с Димкой перешли в выпускной одиннадцатый класс. Однажды во второй половине дня, когда горячие солнечные лучи теряли свою силу, мы собрались нашими дворовыми пацанами играть в футбол за домами на пустыре. Во время игры на поле, заведенный нашей беготней, выскочил годовалый доберман. Рыча, лая и прыгая в разные стороны на своих длинных ногах, собака моментально разогнала игроков.
«Ко мне! Герда! – слышался отчаянный тонкий детский голос хозяйки. – Герда! Ко мне!»
Не успел я, спасаясь, залезть на ворота, как почувствовал укус за зад, с характерным треском моих штанов.
– Прости, не смогла удержать, – оттягивая собаку за поводок, оправдывалась совсем юная Катя. Я обернулся. Посмотрев в ее выразительно-грустные карие глаза, на Герду, терзавшую в пыли мой оторванный задний карман, ругаться не смог и молча ушел домой.