«Этот мальчик прославился,
как первый и, на то время,
единственный человек, который
рискнул подняться к солнцу.
Подросток был сыном изобретателя
Дедала. Он помогал отцу
конструировать крылья из перьев
и воска. Поднявшись в небо, Икар
не послушался отца и решил взлететь
намного выше, к солнечному
светилу. Оно растопило воск,
и мальчик разбился, рухнув в воду».
– Дедал и Икар – миф о рухнувшей мечте.
Ночью Одису вновь снился кошмар о Мастере и его Ученике. Одис вновь просыпался в холодном поту с бешено колотящимся сердцем. «Боги, это вы?» – спрашивал он пустоту. Но ответа не было, и наследник продолжал спать. Однако стоило ему уснуть, как кошмар вновь начинался и пробуждал его.
Утром не выспавшийся, измученный Одис пошёл к Факею. Воспоминания о вчерашнем дне вызывали мурашки. «Кто меня за язык дёргал? А? Бежать из Кхмерки… Это же полный бред. Куда? Как? Я ничего не знаю. Но я пообещал. Люра так обрадовалась. Она теперь верит в это…» Одис боялся. Он боялся не справиться, боялся предать, отчаяться. Непреодолимое чувство бросить всё и спрятаться пыталось получить над ним власть. «С другой стороны, если мы успеем за неделю, тогда всё будет хорошо, тогда мы станем свободны, и никто уже не сможет нам указывать, как жить». Одис находил причины для собственной уверенности в затеянном, но даже они не могли его успокоить, так как истинные желания были другими. Одис не хотел никуда бежать, он хотел остаться здесь и быть вождём. Он хотел не бродяжничества с любимой, а власти, сделающей его свободным.
Одис уже был у дома Факея, но, когда он постучался, никто не открыл ему. Тогда Одис толкнул дверь. Она оказалась открытой, и сын вождя вошёл. После быстрого осмотра комнат Одис обнаружил, что Факей спал в зале. Одису пришлось приложить много сил, чтобы разбудить его. Он бил его по щекам, кричал, толкал, пнул пару раз. Наконец, Факей проснулся. Он громко зевнул и оглянулся. Увидел Одиса.
– Ты чего здесь трёшься? – как-то раздражённо спросил Факей.
– Доброе утро, соня. Мне нужно кое-что тебе сказать. Кое-что очень важное.
– Аааа. Поэтому ты вломился в мой дом? – саркастично спрашивал охотник. – Утро, кстати, не самое доброе, но да ладно. Говори, я слушаю.
– Помнишь, ты предложил бежать?
– Ну. Помню, – неохотно отвечал Факей из-за того, что он отчётливо помнил, как это предложение высмеяли.