– Като! – окликнул он самурая, на всякий случай надавив большим пальцем на цубу и слегка выдвинув катану. – Как ты себя чувствуешь?
Жест чиновника не остался для Масасигэ незамеченным, но он не подал вида и совершенно спокойно ответил:
__________
* Кэса-гири, яп. – удар «монашеский плащ», самый сильный удар в японском фехтовании.
* Ёми, яп. – царство мёртвых в японской мифологии.
* Бакэмоно, яп. – общее название для демонических существ японского фольклора.
– Всё в порядке, Симода-сама, я чувствую себя хорошо. Давайте посмотрим на другого паренька.
Наместник понял, что самурай его раскусил, и ему стало неловко из-за приступа малодушия. А, если точнее, что его малодушие так легко распознали.
– Что случилось, господин? – испуганно спросил второй юноша, едва увидел над бортом головы обоих дворян. – Я слышал, как кричал мой отец.
– На твоего брата сошло безумие, и он напал на отца. Теперь оба мертвы. Мне жаль, – без всяких экивоков объяснил Като.
Парень рухнул на банку* и, обхватив голову руками, завыл на одной ноте.
– Эй, Харукадзу, соберись, нам ещё нужна твоя помощь! – рявкнул на него самурай. – У тебя будет время оплакать своих близких.
Разумеется, оставаться на судёнышке было нельзя, поэтому Като помог наместнику перебраться в лодку, а потом спустился и сам. Шлюпка заметно просела, но духи воды оказались милостливы и не подняли волн. Самурай взялся за второе весло, и вскоре под днищем зашуршал прибрежный песок. Такахаси Юки уже ждал их, сидя в тени невысоких сосенок, калека прохлаждался неподалёку. Симода, понимая, что обратно его никто не понесёт, выбрался из лодки сам, а самураи перетащили труп и вещи на берег.
– Ты справишься там? – проявил Като немного участия к рыбаку, который с тоской глядел на болтающийся на якоре кораблик с останками его родных.
– Справлюсь, господин, – поклонился юноша, едва сдерживая слёзы.
– Тогда греби обратно. Когда прибудешь в гавань, явишься ко мне, нужно будет ещё раз обсудить всё, что произошло, – распорядился наместник, которого переживания простолюдина совершенно не волновали.
– Да, господин, – снова поклонился молодой человек и со вздохом взялся за вёсла.
Поднявшись через несколько минут по верёвочной лестнице, Харукадзу с радостью увидел, что его отец пребывает в добром здравии и чем-то занят у тела брата. Которое, правда, выглядело как-то неправильно. Через секунду он понял, что именно не так – оно было разрублено пополам, верхняя часть лежала в стороне, примерно на расстоянии одного сяку*, а палуба вокруг была покрыта вывалившимися внутренностями.