* Хамидаси, яп. – разновидность танто, кинжала. Отличался от традиционного танто едва заметной цубой (гардой).
– Господин Като, не откажетесь ли вы выпить с нами по чашечке сакэ? Вспомним былые денёчки… Или, если позволите, я приглашу вас к нашему столу? – хитро улыбнулся торговец.
– Хм-м, – самурай потёр подбородок ладонью. – Честно говоря, я не голоден, но из уважения к моему боевому товарищу, пожалуй, приму твоё предложение.
– Боевому? – изумлённо пробормотал Хироси.
– Ох, простите, господин Като, это Хироси, мой близкий друг. Мы с ним здесь по торговым делам. Он такой невежа, особенно когда выпьет, вы уж не серчайте на него, – Рокуро шагнул в сторону, представляя своего приятеля.
– Да, не каждый отважится шутить над самураем. К тому же одноруким, – хмыкнул господин Като.
Хироси изменился в лице и простёрся ниц, поняв, что самурай всё слышал, и ему пришёл конец.
– Простите, господин! Это не я, это сакэ во мне говорит! Я всегда страдаю от моего глупого языка! – запричитал он.
– Сейчас ты пострадаешь ещё больше, презренный торгаш, – послышался чей-то грубый голос. – Как ты посмел оскорбить благородного человека?
Рокуро обернулся и чуть не выронил поднос – позади них полукругом стояли четверо ронинов, и ладони у них многозначительно покоились на рукоятях мечей.
– Благодарю вас, уважаемые господа, – спокойно произнёс Като, – но эти люди – мои друзья. А друзьям позволено иногда шутить друг над другом.
– Всё равно, друг или нет, этот слизняк позволил себе оскорбить знатного господина. Раз это была шутка, так и быть, он умрёт быстро и без мучений, – прорычал один из бродячих самураев, могучий и необычайно высокий для японца.
Хироси умоляюще взглянул на Като.
– Ещё раз благодарю вас, уважаемые господа, но повторю – это мои друзья, – на слове «друзья» однорукий сделал ударение.
– Да кто ты такой, наглец? – вмешался другой ронин, глядя Като прямо в глаза.
Его щёки украшали густые бакенбарды, придавая физиономии особенно свирепый вид.
– Меня зовут Като Масасигэ. А как ваше имя? – всё также вежливо и не повышая голоса поинтересовался старик.
– Ятабэ Рендзо! – в голосе ронина явственно слышался вызов. – Ты, я вижу, калека, поэтому сегодня останешься в живых, чтобы никто не говорил, что Ятабэ Рендзо сражается с калеками. Но твой невежа-дружок умрёт. Пошли, червь, не будем проливать кровь здесь, нам ещё ночевать в этом клоповнике, – повернулся он к несчастному торговцу.