Я всегда отличался собранностью, расчетливостью, умел мыслить здраво, а не сгоряча. Теперь что не так?
На самом деле я уже знал ответ на этот вопрос, но ещё не был готов признаться сам себе.
И ещё я никак не понимал, как Марте удается всегда держать себя в руках?
Я всегда считал чувства слабостью, зависимостью от другого. Уязвимостью перед всеми и отсутствие контроля над собой. Но Марта вела себя так, будто на голову выше моих неумелых поползновений, при том, что сама откровенно призналась мне. И все эти годы немого обожания служили тому доказательством. Я ведь видел её взгляды, улавливал отголоски чувств направленных в мою сторону. Я верил в их подлинность.
Так как ей удавалось сохранять спокойствие?
Я разозлился на Марту. Ещё не дошел до пустующего кабинета – там должно было пройти следующее занятие, на обеде в таком раздрае нечего было появляться, – как уже корил себя за то, что посчитал, будто Марта из-за своих чувств чуть ли не обязана сказать да, и радоваться моему приглашению.
Ну и кто я после этого?
Сам себе показался жалким, поверхностным, малодушным ловеласом возмутившимся отказом.
Я перестал злиться на Марту.
Стал злиться на себя.
Филипп позвал меня на бал. Он был таким милым, когда приглашал. Взволнованный, смущенный, трогательный. У меня от удовольствия засосало под ложечкой – никогда не забуду его открытый ранимый взгляд в этот момент.
Естественно, он хотел отблагодарить меня за помощь с огнем. Он почти сиял, когда заклинание ему удалось и, вдохновлённый собственным успехом, хотел поиграть с огненной стихией ещё.
У него всё получится, я не сомневалась. Но класть свою нежную шею на плаху общественного мнения из-за такого пустяка не стоило. Он был, конечно, слишком добр и, должно быть, хотел отплатить, однако я не могла принять этой жертвы.
Кажется, мой отказ его расстроил – он сбежал. Наверное, нужно было поблагодарить за оказанную честь. Вдруг он не так меня понял и подумал, будто я не хочу.
Нет, это было слишком невероятным, чтобы поверить, но всё же я увидела его сильнейшее волнение и надеялась, что не я стала тому причиной. С другой стороны, никого больше там не было.
Я догнала Филиппа в кабинете. Подошла сзади и положила руку на плечо. Парень вздрогнул и отпрыгнул.
– Духи, Марта!
– Прости, что напугала, – я расстроилась и приняла истинно покаянный вид.