***
В обеденном зале было как всегда шумно. Помимо болтовни раскрашенной всеми оттенками от шепота до скандала, звенели тарелки, бряцали столовые приборы, хлюпали разливаемые супы и напитки.
Прорва студентов толпилась у прилавков раздачи, половина столов была уже занята. Незаметная для всех, я влилась в вереницу и дожидалась своей очереди. Не переживала, что не найду пустого стола. Вот уже четвертый год у меня было собственное место.
Прошла в один из тёмных углов зала, тускло освещённый факелами, заняла привычный стол и стала делать то, что делала всегда – наблюдать.
Копошившаяся и перетекавшая будто муравейник масса живых тел меня занимала мало. Всё моё внимание было приковано к одной единственной точке пространства. Иногда колышущиеся языки пламени – студенты – образовывали зазоры, позволяя мне увидеть его.
Филипп привычно сел с друзьями. Все четверо тоже давно определились с собственным расположением и потому мой стол был сдвинут так, чтобы иметь лучшую возможность видеть его хотя бы мельком.
Он улыбался. Я выдохнула. Это означало, что своим поступком я шокировала его недостаточно сильно, чтобы выбить из привычной колеи. Это было бы больно, хотя и не удивительно.
Всё что я хотела, это согреть его немного. Моей стихией был огонь и мне ничего не стоило греть саму себя, меняя температуру тела на желаемую. Мои прикосновения могли ощущаться по разному. Я коснулась Филиппа горячей рукой, хотела поделиться теплом, только и всего.
И сделала это довольно находчиво: никто не заметил, и потому безупречная репутация Филиппа не была запятнана моим вольным прикосновением – прикосновением изгоя. Именно это место я занимала в группе четвертого курса.
Это место стало моим по поступлению. Я приехала из далекой провинции, говорила с небольшим акцентом, отличавшимся от столичного, и мой нелюдимый вид, должно быть, слегка отпугивал.
Честно говоря, я часто смотрела на себя в зеркало, сравнивая с однокурсниками и пришла к выводу, что не очень привлекательная. Лицо, наверное, казалось маленьким из-за обилия густых каштановых волос, доходивших до талии. Они всегда свисали по обе стороны закрывая уши и нижнюю челюсть, от чего лицо выглядело узким. Глаза почти чёрные, близко посаженные, брови густоватые, нос не слишком прямой и губы странные. Верхняя значительно больше нижней и оттого слегка нависающая.