– Да, мне сейчас не до твоего Подземного, у меня отец умер. Мне вообще не до чего, я уезжаю.
– Ты всё бросишь, нам сейчас как-никогда нужно держаться вместе.
– За кого держаться Петь, да и зачем? Все же уехали, как только стало неудобно, неласково, не в угоду их капризам. Может, ещё раз блеснёте ягодицами ради протеста? Всё, знаешь, надоело, я сваливаю и сливаюсь. Я вообще никогда не поддерживал вашу цветную тусовку, я всё-таки мужик. Петь, а?! Ну, в самом деле, тебе-то оно надо? Когда мы приехали было всё проще, и мечтали мы просто стать людьми, а кем стали? Я отца не видел с двухтысячных, ты понимаешь, а сейчас поеду посмотреть на него в последний раз. А ты мне про своего Подземного, кто он мне? Нужен он мне? Царствие ему небесное! Всё Петь, остынь.
Пётр с Алексеем были давними друзьями, их жизнь была наполнена деньгами, возможностями и удовольствием. Но, не смотря на свое благополучие, они были не довольны жизнью и всем происходящим вокруг, независимо от того что именно происходило. От чего эта идеальная жизнь их так сильно не устраивает они, и сами были не в силах понять. Как выходцы из русской глубинки, они яростно ненавидели всё русское, пытаясь подражать западному миру натягивая лакированные трусы на свои мужественные, когда-то мужские ягодицы. Их достоинство не росло вместе с банковским счётом, оно выжигалось количеством денег дотла. Периодически сидя на кухне, они яро обсуждали бедных пенсионеров страны, чисто теоретически помогая им своим пониманием проблемы. На деле же они не звонили даже своим старикам, дабы узнать как у них дела. Их не интересовало чьё-то горе, их интересовали проекты, которых они могли лишиться с приходом новой политической повестки дня.
Попытки, всей этой тусовки, примкнуть к политической элите напоминали картины Пикассо, такие же корявые и неприятные простому народу. Словно насмешка над эстетическим вкусом обывателя, забитого под натиском амбициозных бездарей.
Алексей вышел из кабинета, широким шагом направляясь к выходу.
– Счастливого пути Алексей Иванович, – выпалила Камилла, пытаясь проявить участие. Алексей повернулся от странного посыла девушки.
– Ой, простите, я не хотела, – поправилась секретарша, отвернувшись на кресле и тихо ругая себя: «вот дура, идиотка». Алексей улыбнулся неожиданно для себя. «Красивая, а я и не замечал», – подумал он и побежал дальше.