– Асю ранило, посмотришь? – сказал папа, передавая меня в руки дяди Самвела.
– Конечно, конечно, пойдем моя сладкая, сейчас все вылечим, чтоб руки отсохли у тех, кто посмел навердить моей племяннице, – дядя Самвел очень бережно положил меня на кушетку, сделал обезболивающий укол и осторожно начал вынимать одно стёклышко за другим, обрабатывать раны и где была необходимость зашивать их. Спина была вся посечена, раны были неглубокими, но шрамы остались на всю жизнь.
Коленки пострадали больше, я придавила весом осколки, когда пыталась встать и они глубоко впились, пришлось накладывать швы. Шрамы на коленках и бедрах долгие годы были для меня причиной не носить юбку, было неудобно, когда каждый раз спрашивали что случилось, почему шрамы…
Когда мне все уже подлечили, бомбежка закончилась, сирену выключили и в больнице уже не было места даже в коридоре, тяжело раненых привозили каждые две-три минуты. Папа решил забрать меня домой, дядя Самвел дал с собой все необходимое для перевязки и объяснил что и как делать.
– Вот, моя сладкая, я папе твоему все рассказал как и что надо делать, чтобы твои раны быстро зажили, но я как только освобожусь в больнице обязательно тебя навещу, договорились? – добрым голосом обратился ко мне дядя Самвел.
– Договорились, – ответила я.
– Дядя Самвел, почему я так сильно хочу спать? – спросила я.
– Это хорошо, ты поспи, я укол тебе обезболивающий сделал, там ещё успокоительный компонент есть, чтоб ты расслабилась и отдохнула, так быстрее поправишься, ну все я пойду другим помогать, вон сколько людей пострадало, целую милая моя, поправляйся скорее, – сказав это дядя Самвел и побежал к другим пациентам.
Папа нес меня до машины на руках, лицо его было напряжённое, он молчал, но видно было что мысли в его голове мечутся и не могут найти согласия.
– Папа, не переживай за меня, уже даже не болит, все пройдет, – сказала я ему, стараясь приободрить.
– Я не переживаю, милая, я просто думаю, что нам делать дальше, это война доченька, надо подумать хорошенько взрослым, а ты не обращай внимания, твое дело сейчас спать и поправляться скорее, – ответил папа и снова замолчал до самого дома.
У дома нас ждала бабушка, она когда узнала, что меня ранило, вышла к калитке и не уходила домой, не поддавалась ни на какие уговоры, все говорила: