Сквозь окна с витражами в комнату проникал солнечный свет. Но стены из тёмного камня поглощали его. А сводчатый высокий потолок заставлял чувствовать себя пылинкой. Одной из тех, что кружились в луче света.
Из всех украшений в столовой был только портрет и несколько гобеленов на стенах. Ну и кованные держатели для факелов. Факелы сейчас не горели – хватало света от окон.
Если честно, я предпочла бы свечи в красивом подсвечнике. Но подсвечников не увидела.
Из мебели в столовой был большой вытянутый стол, за ним вместился бы весь коллектив реабилитационного центра, в который я устроилась на работу. Ещё и для пациентов места хватило бы.
Но тут за столом было только два стула – по разные стороны стола.
Кардис показала мне на тот, что был напротив портрета.
– Садись!
Стул с высокой резной спинкой был холодным. Я села подложив под попу ладони, иначе рисковала застудить себе все органы.
Всё моё тело покрылось гусиной кожей. Я дрожала. И непонятно от чего больше – от холода или из-за напряжения. Взирающий на меня с портрета повелитель Казир и на экскурсии заставлял ёжиться, а тут, в замке – тем более.
Так я и сидела скукоженная. Но Кардис, казалось, не замечала моего состояния. Она спокойно принесла второй стул и села рядом со мной.
Я была даже рада, что она молчала. Здесь, под взглядом повелителя мне вообще не хотелось разговаривать.
Ждать пришлось недолго. В дверях, через которые мы только что прошли, появилась кухарка с подносом и поставила передо мной миску с кашей и ещё одну с хлебом. Рядом положила ложку.
Для Кардис она принесла чашку горячего чаю.
Я, пожалуй, сама начала бы с чая – хотя бы чтоб погреть о чашку озябшие руки.
Несмотря на то, что я была голодной, аппетита не было – как-то обстановка не располагала. И тем не менее, сказав себе, что мне нужны силы, чтобы выбраться отсюда, я заставила себя взять ложку и зачерпнуть каши.
Вот только отправить её в рот не успела. В столовую стремительно вошёл Дмитрий Егорович. Или лорд Розгар, как назвала его Кардис.
Он был раздражён и не скрывал этого. Остановился и спросил у Кардис:
– Почему она здесь?
Кардис, подскочившая едва только мужчина вошёл, поклонилась ему. Но ответить не успела. Отложив ложку, я встала и заявила: