– Выпустите меня немедленно! – потребовала я. – Иначе я разнесу тут всё к чёртовой матери!
В глазах холёного промелькнул испуг. Он явно испугался за свою машину… Значит, мне есть чем достать эту противную рожу!
Автомобиль тем временем выехал за пределы города и добавил скорости. Чёрт! Такими темпами освободиться мне будет намного сложнее.
И я отчаянно задёргала дверную ручку.
Тут же с переднего сиденья повернулся телохранитель и сделал жест рукой, как будто толкнул что-то перед собой.
Меня сразу же вжало в сиденье и перехватило дыханье.
– Сиди смирно! – приказал телохранитель.
Голос его придавил меня, заставил вжаться в сиденье.
Мне по-настоящему стало страшно.
Машина ехала довольно-таки быстро – за окном мелькали деревья, баннеры, указатели… Но в салоне было тихо.
Я тяжело вздохнула – в других условиях я с удовольствием покаталась бы на такой машине, но не вот так.
Двигаться я больше не могла, но могла говорить, хоть и с трудом.
– Зачем вы меня похитили?! – спросила я у холёного.
Он тяжело вздохнул, словно я уже достала его своими расспросами, и сказал:
– Или ты замолкнешь, или мне придётся вставить тебе кляп. И пусть потом меня…
Холёный осёкся, видимо, сообразив, что ляпнул лишнего.
– Так вы не по собственной воле? – с деланным сочувствием спросила я.
Мне хотелось побольше разузнать, зачем меня похитили и куда везут.
Холёный вздохнул, покачал головой, типа, достала, и позвал телохранителя:
– Коля, заткни её. Только аккуратно, не попорть…
Телохранитель Коля обернулся и, сказав:
– Сделаем, Виталий Петрович! – изобразил жест, каким дирижёры останавливают звук.
И тут я поняла, что не могу открыть рот.
Я возмущённо замычала.
– Нет, ну это невозможно! – сказал Виталий Петрович и нажал на кнопку сбоку сиденья.
Я уже подумала было, что меня сейчас вообще спеленают, но на нажатие кнопки отреагировал монитор – он въехал в спинку переднего сиденья. Следом поднялся столик и закрыл монитор.
Всё это произошло автоматически, с одного нажатия кнопки.
Виталий Петрович посмотрел на наручные часы – явно не дешёвые, и уселся поудобнее, видимо, намереваясь подремать.
Меня возмутило такое пренебрежение, и я замычала с новой силой.
Виталий Петрович поморщился и нажал на кнопку на широком подлокотнике между нами – на том самом пульте управления.
Заиграла музыка. Подумав, он сделал её погромче.