Кристина выглядела по-детски раскованной, с румянцем на щеках после семи глотков виски. Руки больше не дрожали, ноги уверенно стояли. Взгляд ее скользнул в сторону наблюдающего в дверном проеме человека, но тут же сместился на плотный крупной вязки свитер бежевого цвета, который она собиралась надеть.
– Не могли бы вы… – не смотря на подпирающего проем парня, попросила она. Кристина не договорила, но указала рукой, что ему следует сделать.
– Конечно, – согласился мужчина и отвернулся.
Его вдруг посетила мысль, прежде не тяготившая бурное сознание. Он отчетливо представил вверенный ему объект в белоснежном нижнем белье, отчего сам похолодел; и, резко повернувшись в сторону Кристины, злясь на самого себя за столь откровенное желание обладать ее телом, подошел прямо к девушке и выхватил из ее рук бутылку виски. Он, не отрывая взгляда, смотрел ей прямо в глаза. Тонул в них. Сдавался. Что-то внутри жгло сильнее предрассудков и религиозных предписаний. От ужаса, что не имеет ни возможности, ни сил держаться от девушки-объекта на расстоянии, сделал два больших глотка прямо из горловины, скорчил перекошенную физиономию и зашагал прочь. Скорее от себя и собственных желаний. Если он не обуздает свои порывы, то план полетит к чертям, будет огромный скандал. И его падение в глазах партнеров.
Не так легко оказалось погасить в себе ядерную смесь от непрошенной ярости и необузданного животного желания целовать каждый сантиметр кожи Кристины, впиться губами в ее пухлые губы.
Когда мужчина вернулся, Кристина уже сидела за столом, укутавшись в теплый свитер с капюшоном, на ногах ее были надеты вязаные носки и флисовые штаны.
– Как я могу к вам обращаться? – поинтересовалась Кристина, нарочно очаровательно улыбаясь.
– Ты можешь звать меня Муссолини, – расхохотался тот.
– Ну, раз тебе все равно, то я сама выберу тебе имя, – скривила лицо Кристина в ехидной улыбке. Были во внешности этого мужчине прямые доказательства его принадлежности к мусульманскому миру: темные брови, длинные черные ресницы, украшающие ярко-карие выразительные глаза, золотистая кожа и неизменный восточный шарм. – Итак, на время моего заточения именую тебя Али.
– Нет, дорогая, так не пойдет, – воспротивился мужчина, уловив в ее речи насмешку над великим пророком Мухаммедом, и сделал еще один глоток виски. Опять нарушение важного правила, но ранее выпитый алкоголь слегка ослабил вину. – Амир.