За несколько месяцев до соревнований в Бардонеккье я заключил с этой фирмой свой первый контракт (сотрудничество с Серджо Лонгони и компанией Longoni Sport началось позже). До сих пор помню, что соглашением предусматривалось предоставление двух пар скальных туфель, лайкровых лосин и футболки. Может, не так много, но для меня это было все равно, что достучаться до небес, потому что La Sportiva спонсировала почти всех сильнейших скалолазов мира. Компания по сей день выступает одним из моих спонсоров, и спустя тридцать пять лет я прекрасно помню, что они первыми в меня поверили.
С 1985-го по 1990 год в моей спортивной карьере начался новый этап. Когда я стал заниматься исключительно спортивным скалолазанием, Альберто Консонни понял, что научил меня всему, что знал сам. Поэтому он передал меня Бруно Тасси по прозвищу Маскировщик.
Бруно родом из Сан-Пеллегрино, старше меня на одиннадцать лет, поэтому довольно скоро он стал мне как старший брат. Его методы не отличались легкостью, и он совсем не был склонен к лести, зато он дал то, что помогло мне совершить качественный скачок.
Именно благодаря Маскировщику я стал ездить на тренировки в Корнальба. Это место по сей день остается одним из любимых. Бруно убедил меня работать на этой стене, она требовала серьезных усилий, хорошей техники и не очень соответствовала моему стилю, более ориентированному на физическую силу. Бруно знал, что выход из зоны комфорта – это возможность развиваться.
Старый мопед к тому времени приказал долго жить, поэтому, чтобы добираться до Корнальба, мне ничего не оставалось, как «заимствовать» мопед моего дедушки, перешедший по наследству отцу. Это была модель «Гуцци Карделлино-65» с ручной коробкой передач, как у автомобилей, расположенной рядом с бензобаком. Чтобы водить его, требовались права, поэтому каждый раз, когда я тайком брал мопед, это был двой ной риск. Я ехал по самым тихим улочкам, даже удлиняя путь, в надежде, что не попадусь патрулю. Судьба хранила от встречи с полицией, а потом у меня появился свой автомобиль. Его подарил Маскировщик, это был «Фиат Кориаско-127», который дышал на ладан, но мне тогда он казался лучшей машиной в мире, потому что в ней можно было ночевать. В то время у скалолазов было принято иметь фургон, в котором можно провести ночь во время переездов. И эта развалюха стала своего рода домом на колесах, давшим полную свободу передвижения.