На лице Донахью разом сменилось несколько эмоций: сомнение, легкий страх, сожаление. Наконец он с шумом отодвинул кресло, встал и подошел к стене. Белинда удовлетворенно улыбнулась. Донахью, прикрывая тучным телом сейф, хитроумно спрятанный за раздвигающимся книжным шкафом, болтал не переставая:
– Если бы ты знала, Белль, каких трудов мне стоило сохранить его. Все время боялся, что за ним придут. И за мной…
Белинда улыбнулась.
– Знаю-знаю. Тебе угрожали, а ты дрался, как волк-одиночка, защищая мои интересы.
Мастер Донахью запер сейф и вернул на место книжные полки, подчиняющиеся отлаженному механизму. В руке он сжимал крохотную шкатулку.
– Вообще-то, так оно и было, – немного обиженно произнес он.
Белинда улыбнулась шире и протянула руку.
– То, что он у тебя, никто, кроме меня, не знает. Я уже заплатила тебе. И сейчас еще заплачу. И она, когда войдет в силу, отплатит сполна. Ши ценят верность. Лишь бы сейчас сберечь девчонку.
– Та самая? – жалобно спросил толстяк, усаживаясь на прежнее место.
Белинда кивнула. Осторожно открыв шкатулку, она заглянула внутрь и осталась довольна.
– Цело. Я выпишу тебе чек. Без суммы, Тре́вор. Ты заработал.
Донахью откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул. Хорошо, когда сложная работа честно оплачивается. Хотя и опасной быть не перестает.
– Белль, – предупредительно сказал он, – во главе Ордена сейчас твой старый знакомец – Рена́р, и он… тебя не любит.
Белинда О’Ши уже направлялась к двери. Взявшись за ручку, она повернулась.
– Я не боюсь людей, Донахью, – сказала она. – Даже ведьм. Но некоторых бессмертных опасаюсь.
В приемной она доброжелательно покивала полной недоумения секретарше и кучке обреченно ожидающих и вновь вошла в прохладный лифт.
На улице Белинда начала осторожно оглядываться в поисках швейцара. У входа его уже не было, и люди открывали себе двери сами.
За спиной кто-то хихикнул. Белинда резко обернулась.
– Твои шутки!
Пак ухмыльнулся:
– Я шут, вот и шучу. Я ждал тебя. Многие из нашего мира помнят тебя. Я расскажу, и они будут рады.
Белинда взяла его под руку и повлекла за собой. Вокруг клубился черно-серый людской поток, юноша в яркой причудливой одежде сильно выделялся. Кто-то из прохожих откровенно пялился, некоторые снимали на телефон.
– Скажи мне первую заповедь твоего народа! – потребовала старушка и сама же ответила: – Скрывать свое присутствие.