– Взгляните. Говорящая надпись, не так ли?
Второй мужчина послушно наклонился, разбирая сбитые временем буквы.
– Счастливый, потому что не долг? И что из этого?
Магистр снисходительно взглянул на собеседника.
– Это латынь, Кве́нтин. Не quia, а qui. Счастлив тот, кто ничего не должен. Это про вас.
«Есть что-то в этих французах… – подумал толстяк. – Вечная насмешка. Ненавижу! А что делать?»
Ренар с интересом посмотрел на портфель, которым Квентин загородился от него.
– Как долго вы… ваша организация намерена меня… требовать у меня деньги? – нервно поинтересовался толстяк и зябко поежился.
Магистр задумчиво поиграл тростью. Отвернувшись от собеседника, он с подчеркнутым интересом любовался пейзажем.
– Ну разве мы требуем? – пробормотал он. – Мы только просим.
– Как долго? – Толстяк немного возвысил голос.
– До той поры, пока они у вас будут, – с легким смешком ответил Ренар.
У толстяка явственно побагровела шея, но он сдержался.
– Я могу получить те… документы?
– Которые компрометируют вас? – подчеркнуто деловито уточнил магистр.
– Тише, умоляю! – прошипел толстяк.
Ренар погладил орнамент кельтского креста.
– Местные жители немногословны. Вы слышали, что говорят про тис, Квентин? Про тис, которым засажены многие кладбища? Дерево смерти и бессмертия.
Квентин невнятно замычал, но Ренар решил принять это как согласие на продолжение темы.
– Про него говорят, что корни его нанизывают на себя головы мертвецов. Это удерживает их в земле. Так же и ваши тайны. Пока вы спонсируете нашу маленькую организацию, мы не даем документам ход.
– Я желаю получить их, фотографии, переписку – все.
Магистр с интересом посмотрел на собеседника, словно не веря, что это его давний знакомый.
– Желать вы имеете право. А вот получить… Впрочем, если вы найдете компромат…
Толстяк дернулся.
– …то есть аналогичные документы на кого-то еще, то… мы сможем обменяться.
– Согласен, – отрывисто произнес Квентин.
Для Ренара это оказалось приятной неожиданностью.
– Даже так? И много?
– Достаточно. И меня оставят в покое? Навсегда?
Квентин извлек платок и промокнул лоб. Напряженный разговор мучил его настолько, насколько его собеседника развлекал. Ничего не ответив, француз развернулся и зашагал по тропинке дальше. Подскочив на месте, Квентин бросился за ним, равно боясь и продолжения разговора, и смены темы.