И из этого тихого уголка, сделав ещё пару шагов, вы попадаете на Большую рыночную площадь – ядро старого города, где с утра до позднего вечера не иссякают потоки гуляющих.
Щёлкают фотоаппараты, фиксируя золочёные купола, порталы, скульптуры на фасадах, мелкие башенки и плетёные ограды.
Бесспорной доминантой в северной части площади возвышается краснокирпичное сооружение в псевдорусском стиле, где с середины 1950-х годов обитает обком партии и облисполком. В восточной части его архитектурным мотивам вторит кирпичное здание чуть поскромнее, занимаемое центральной библиотекой, у входа в которую толпятся немецкие туристы и по команде юной гидши усердно вращают головами.
Проходя мимо, Долганов неодобрительно покосился в их сторону, не выражая и тени гостеприимства.
В Узорном переулке часть домов перетянута строительными лесами. С тех пор как Околицк стал одним из пунктов самых популярных экскурсионных маршрутов, тема «масштабной реставрации» не сходит со страниц областных газет. Время от времени где-то возникают ограждения с указателями обхода; для местных жителей это стало привычным неудобством.
Долганов петлял дворами ещё минут семь, демонстрируя хорошее знание местности, и наконец оказался на улице Анны Алексеевой, с южной стороны отделявшей старый город от ближайших окраин.
Антураж здесь был уже не такой живописный: ветхие деревянные домишки, грязные бараки, разбитые урны. Но по-своему жизнь кипела и здесь.
Из широко распахнутых окон рюмочной то и дело высовывались посетители, извергая клубы табачного дыма. Аппетитно пахло солянкой. Звучали громкие голоса, хохот, звон посуды и ругань поварих. А возле входа, переминаясь с ноги на ногу, стояли трое мужиков – в ватниках и кепках, с папиросами в зубах. Надутые от пива и недовольства жизнью, они шныряли глазами по сторонам, безнадёжно ища хоть каких-нибудь новых впечатлений. Увидев Долганова, все трое насторожились. Лицо незнакомца выражало совсем не то, что их собственные лица, и видел он явно не то, что видят они, а нечто совсем другое, им неведомое и непонятное…
Подозрительное любопытство с налётом зависти овладело разом всей компанией скучающих наблюдателей.
– Слышь, ты… тилиденция… закурить не найдётся?
– Да ладно, пусть живёт…
Не обратив внимания, Долганов проследовал дальше. Вдали показалась очередь, которая тянулась вдоль стены и сворачивала за угол. Безразлично глядя перед собой и слегка покачиваясь, люди продвигались вперёд мелкими шажками. Иногда очередь останавливалась надолго, и люди стояли молча, с обречённой покорностью.