Читающие всхлипывают, тяжело вздыхают. Отец с детьми на руках отходит от стенда, и они идут дальше по ещё не асфальтированным центральным улицам мимо одноэтажных домов начала двадцатого века, наполовину разрушенных войной и временем. За ними возвышаются кирпичные стены строящихся пятиэтажек. Уже начались работы по восстановлению, благоустройству и облагораживанию города, которые потом затянутся на десятилетия.
Отец отворяет высокую скрипучую дверь детского сада и наклоняется к Славе.
– Пригляди за сестрой. В обиду не давай, смотри, чтоб поела.
Они с Наташей двойняшки, но Слава всегда за старшего. Он же мужик.
– Сам не балуй! – продолжает отец свои привычные утренние наставления. – Вот если только узнаю, что ты опять на крышу лазил…
Не конкретизировав своей угрозы, отец лишь строго погрозил пальцем и оставил детей в шумном муравейнике старшей группы.
На самом деле воспитатели редко на них жалуются и называют их детьми из хорошей семьи. Все старшие – члены ВКП(б), которую совсем недавно переименовали в КПСС. Мама – учитель русского и литературы в средней школе, отец – начальник Высшего военного училища специальной связи, а бабушка – завкафедрой классической филологии гуманитарного института. «Я в педагогике ещё со времён Комакадемии!» – говаривала она со степенным пафосом.
Вскоре в детском саду случился пожар. До сих пор Долганов отчётливо помнит, как растерянный сторож выносит их с сестрой из горящего здания, как хищнически щёлкают и поднимаются вверх языки пламени. Всех детей удалось спасти, и они потом под присмотром воспитателей сидели в магазине «Молоко», ждали родителей.
За Долгановыми приехал отец. Но ему нужно было вернуться на работу, и он взял детей с собой. Тогда они впервые побывали в военном училище.
Отец привёл Славу с Наташей в просторную комнату, где за столами сидело несколько человек в военной форме. На стене висел чёрный дисковый телефон, который часто звонил. Оттуда отец с детьми прошёл в комнату поменьше, где оставил их, наказав вести себя тихо.
Все сотрудники училища держали себя с отцом весьма учтиво, но стоило ему выйти за дверь, как из комнаты с телефоном донеслись какие-то гаденькие перешушукивания. Говорили очень тихо, но Слава как-то почувствовал, что речь идёт об их семье. «…А девчонка-то тут же конфету со стола цап, – прозвучало за стеной. – Сразу видно, детишки большого начальника».