Для этой работы, я построил в уединении, своими руками – дом, и бросив всё, зимовал в нём. Шесть зим, живя аскетом, я над книгой, без сна и отдыха, корпел, отказывал себе во всём, жил на 12 евро в месяц.
Все зимы, в течение которых над книгой работал, боролся с холодным, голодным / одиночеством и дьяволом! Шесть зим писал книгу, шесть зим приводил рукописи в порядок: уточнял, поправлял, дополнял слова и фразы менял, строил предложения так, чтобы было всё складно и понятно. Непростая работа!
Кто сможет из Вас, сто раз за ночь вставать и царапать свои мысли на клочках бумаги, а в пять утра, садиться за стол и работать до 14 часов дня?
Фактически, все годы, в течение которых создавалась книга, я спал урывками!
Для сравнения, еврейский Бог Иисус Христос, находился 40 дней в «пустыне» (жил без людей, в уединении), и взалкал (взмолился), а я прожил отшельником 12 зим и не отчаялся. Жить отшельником нелегко! Поверьте мне, нет ничего хуже одиночества! Второе сравнение: они свой букварь (Библию), писали полтора тысячелетия, а здесь человек накатал за шесть зим энциклопедию!
На клочках бумаги,
Напишу такое, жуть!
Полон я отваги,
Я могу весь Мир перевернуть.
Мне не надо рычага и палки,
Ручку мне и карандаш.
А людишки до того уж жалки,
Я возьму их всех на абордаж.
Они «умные» такие, иль дурные?
Всё едино, рядом ведь живём.
Хоть средь них, есть тоже боевые,
В битве с ними,
Мы мечи схлестнём.
И посмотрим, кто кого погубит?
Правда чья?
На чьей же стороне?
Виноватых всех мой меч порубит,
Как врагов рубили в старине.
Я поэт!
И Мир мне стал подвластен.
Я философ!
Знаю, что к чему.
До чего же шар Земной прекрасен,
А людей на нём я не пойму.
Для чего на Землю пришли люди,
Разнести в клочки?
Иль погубить её?
Шар земной не очень они любят.
Человек он ведь, зверьё, хамьё!
Первая зима оказалась самой трудной для меня, температура в доме опускалась до нуля, руки мёрзли, ноги тоже от холода дрожали, самого трясло, паста в ручке застывала, в животе урчало, а требовалось перекинуть на листы, в стройные ряды, то, что «накопал» за ночь. Прижавшись дрожащей спиной к щиту печки, согревая руками авторучку, строил фразы и, не выдержав холода, вылезал из-за стола, от озноба прыгал, как козёл, стуча зубами, дрыгая руками и ногами, а потом кружил вокруг голландки как обезьянка, разогрев кровь, опускал зад на табурет.