В очередную пробку мы встали у метро «Сокол»: здесь идет большое строительство – копают Алабяно-Балтийский тоннель.
Удобно устроившись на сиденье, я некоторое время смотрел в окно. Потом взял айфон и набрал номер своей приемной.
Трубку подняла Олеся
– Доброе утро! Департамент…
– Доброе! – перебил я. – Олеся, я в командировке, так что буду на мобильном. Но лучше меня не беспокоить. Окей?
– Хорошо, Денис Сергеевич!
– Да, и еще… забыл совсем, – я почесал телефоном лоб – Предупреди Евменова, что он остался за старшего…
И нажал на отбой.
Наконец, «гелик» свернул на Ленинградку, справа остался торговый центр «Метрополис», и мы на скорости 100 км/ч, выскакиваем на широкое Ленинградское шоссе.
Мелькают и проносятся мимо знаки, предупреждавшие о съезде на МКАД, перестраиваемся в левый ряд, и, встаем в новую пробку, на этот раз на въезде в Химки.
Глаза слипаются, я вместе с певицей мурлычу себе под нос «Джонни, оу, е»., наваливается дремота, обволакивая сознание и погружая в приятную дрему, «Джонни, оу, е».
Когда я проснулся, то увидел за окном все то же затянутое темными облаками небо, и грязные сугробы на обочинах. «Это тебе, Денис Сергеевич, не Кипр, и уж тем более не Ибица» – поморщился я. Басовито и раскатисто рокотал двигатель, мы ехали далеко за городом.
Вокруг тянулись заснеженные поля и неухоженные деревушки. Лавируя в потоке машин, мы бойко катили все дальше от Москвы, вместе с тысячами других водителей: большегрузов, автобусов и легковушек, стремящихся в пятницу, пораньше, успеть вырваться из столицы до начала серьезных пробок.
По правой полосе, нас обгоняет серебристый внедорожник, чувак несётся на бешеной скорости, играя в шашки и не обращая внимание на погодные условия. Это был «ренджровер».
Адамович разозлился, сильнее нажал на газ, стрелка спидометра рванулась к ста двадцати, одновременно увеличилась громкость роскошной аудиосистемы Burmester. Из-за скорости мы чуть было не влетели под фуру, с белорусскими номерами. У меня внутри все перевернулось.
– Боже, – испугалась Аля.
Перед нами, по левой полосе дороги совершают затяжной обгон три грохочущие громадины – большегрузы «Скания», прицеп последнего яростно мотается из стороны в сторону, как собачий хвост, наконец они снова выруливают на правую полосу, и мы летим дальше. Адамович моргает дальним светом, сгоняя тихоходов из левого ряда; большинство водителей, заметив наше приближение в зеркале заднего вида, подавали вправо освобождая полосу; к упрямым он опасно садится «на хвост», сближаясь нависает капотом над задним бампером, и басовито рычит двигателем.