Милюков даже перекрестился.
Протопопов промолчал. Он понимал, что Милюков назвал фамилию депутата Крупенского только потому, что чуть больше года назад этого националиста с треском выперли из Прогрессивного блока за «сливы». Было время, когда Крупенский активно работал на Департамент полиции, как агент и кто-кто, а лидер прогрессивного блока Милюков это прекрасно знал. Не исключено, что озвучивая эту фамилию, Павел Николаевич попросту издевался над Протопоповым.
– Вот только оппозиция, господин министр, как вы помните оказалась в несколько большей численности, чем это предполагалось изначально… – продолжил кадет. – И план правительства стремительно рухнул в тартарары.
– В чем он состоял? – министр поднял пистолет. – Это второй вопрос, Павел Николаевич.
– Ясно, – Милюков сглотнул. – В горле пересохло. Давайте я сначала горло промочу…
Он выдохнул, поднял чашку и выпил залпом водку. Одним глотком.
Вздрогнул всем телом.
Продолжил.
– В чем он состоял, этот план, я не отвечу, пожалуй. Потому как прямых сведений на этот счёт я не имею, – сообщил Павел Николаевич и уставился на министра внутренних дел. – Стреляйте стало быть, милостивый государь. Если суждено мне помереть вот так – что же…
Просить себя дважды Протопопов не стал.
Выстрелил.
Однако и на этот раз самого выстрела не последовало – щелчок удара курка лишь нарушил повисшую тишину.
Повезло лидеру кадетов. Снова.
Было видно как Милюков, в который раз по ходу их содержательной беседы, изменился в лице. Теперь его румянец стал пятнистым, как шкура у леопарда.
– Следующий вопрос, стало быть, – заплетающимся языком сказал кадет.
– В чем состоял этот план? – повторил Протопопов, снова взводя курок револьвера.
– Так нечестно, милостивый…
Павел Николаевич недоговорил – снова послышался щелчок. И вот уже в третий раз подряд лидеру Прогрессивного блока чертовски повезло – удача в этот день осталась на его стороне. Однако в барабане осталось всего три «неосвоенные» секции. И в любой момент из дула револьвера могла вылететь пуля.
Все это Милюков понимал более, чем отчетливо и немалых трудов ему стоило держать себя в руках. Он заёрзал на стуле, схватился руками за столешницу.
– Отвечайте на вопрос, Павел Николаевич. Я могу его повторить, если вы вдруг не расслышали?
Револьвер Протопопов не опускал до сих пор.