Ещё с возрастом отец раздался в плечах и выправил осанку. Отрастил бороду, которую носил коротко подстриженной и уложенной. Стал крепче, плотнее. Из голоса ушла жизнерадостность, взгляд потух. А ведь я застала то время, когда отец невероятно походил на себя с тех старых фото и видео: бархатными интонациями превосходного чтеца, харизмой души компании и огнём в глазах. Некоторые люди рождаются с червоточиной, которую ничем не заполнить. Рождаются, окутанные тончайшей вуалью меланхолии. Я такой родилась. Но – не отец. Отец родился другим: полным жизни и энергии. А теперь он безжалостно отбирал у меня моё законное право на сплин. Теперь мою беспричинную тоску мне ставили в укор. Посмотри, как тяжело отцу. Прекрати маяться дурью и возьми себя в руки. Сделай хоть что-нибудь полезное. Когда там уже закончится твой кошмарный пубертатный период?
– Там неплохо, скажи, Винус? – обратился отец своей сестре, которая сидела за рулём. Водила Винус намного лучше отца. Он, как ни пытался, не смог подружиться с машиной; его вождение было резким и дёрганным, и ему часто сигналили на дорогах. Чудо, что у него до сих пор не отобрали права. – Да и, кажется, в Нью-Йорке тебе было не очень комфортно, Амара…
Интересно, с чего он это взял, потому что я такого никогда не говорила. В Нью-Йорке мне было комфортно, точно так же как комфортно было на ферме бабушки с дедушкой, и как будет в любом другом городе. От перемены мест слагаемых сумма не меняется. Я везде буду одинаковой, нравится это моим родителям или нет.
– Я не против переезда, – сказала я в тысячный раз.
Мы переезжали исключительно из-за отца – по рекомендации его лечащего психотерапевта, – и вот, на пути к Эш-Гроуву, в обоих моих родителях взыграло чувство вины. Маме было стыдно за то, что она ни разу не спросила моего мнения о переезде. А отцу было стыдно за то, что мне пришлось сменить школу и оставить позади друзей. Вслух они оба об этом, конечно, не говорили, но любой ребёнок безошибочно считывает эмоции своих родителей – особенно столь явные.
Но смена города – последнее, о чём я бы стала переживать. Какая разница, где жить? А что до друзей – найду новых. Тоже мне проблема. Подростки Нью-Йорка вряд ли чем-то принципиально отличаются от подростков Эш-Гроува.
Скучать по прежней жизни я уж точно не стану, потому что, в сущности, ничего не изменится.