Рядом с Неа прочие девушки смотрелись тускло и неприметно. Дочь барона знала это и умело пользовалась красотой. Окружённая восторженным вниманием, она быстро научилась очаровывать людей и исподволь управлять ими. Поклонники исполняли любые её прихоти, осыпали дорогими подарками, умоляя выйти за них, но Неа желала большего. Она поняла, что власть куда дороже золота, и искала способ подняться выше, дабы сделать своё господство абсолютным.
На рурдинское празднество Неа возлагала большие надежды. Турнир обещал собрать знатнейших дворян Эмайна, но не с графской или даже герцогской короной связывала свою судьбу самолюбивая девушка. В город приезжал король – и только он интересовал красавицу. Понимая, насколько высоки ставки, Неа ничего не оставляла на волю случая: каждый шаг был заранее продуман, множество реплик приготовлено, все позы и жесты отрепетированы. Весь прошлый опыт оказался тренировкой, и нынче уверенность в том, что её чары и ловкость не подведут в нужный момент, позволяли Неа сохранять невероятное спокойствие.
В тот миг, когда её увидел менестрель, Неа вышла на балкон, услыхав от слуг, что на высочайшей башне местного замка вывесили королевское знамя. Девушка глядела на полотнище, развевавшееся над городом, и видела в нём символ своего будущего. При этом Неа даже не заметила застывшего под балконом молодого человека в поношенном дорожном плаще.
Лишь только заря нового дня разбросала по небу маковые и розовые лепестки, Лин уж стоял возле дома, где на время праздника поселилась семья Неа. Там, уже после полудня, его обнаружил граф Бернат Альде-Суври, прибывший в Рурдин на турнир. Граф давно знал менестреля, восхищался его даром и не раз предлагал поселиться в своём замке. И теперь Альде-Суври сердечно приветствовал певца, заявив, что тот обязан остановиться в его резиденции.
– Все постоялые дворы и гостиницы переполнены, ваше сиятельство, – предупредил Лин. – Уж не ведаю, сумеете ли вы отыскать жилище, подобающее вашему положению…
Граф рассмеялся:
– Мой дорогой друг, я предвидел, что всё будет именно так, ещё когда объявили о грядущем празднестве. И тогда же купил здесь четыре дома. Два из них выгодно продал на днях, один арендовал маркиз Гас-Меллек, а последний – самый большой и удобный, – я оставил для себя. И Ильэлл свидетель, в нём найдётся прекрасная комната и вам!