Музыкант хотел горячо возразить, но красавица остановила его повелительным жестом.
– Произнести можно всё что угодно, – продолжила она, – И лишь боги способны отличить ложную клятву от нерушимой. Поэтому истинно благородные мужи испокон века подтверждают речи свои поступками…
– Назначь мне любое испытание! – падая на колени, воскликнул Мэи-Тард. – Я сделаю всё, что захочешь!
Неа, словно в задумчивости поглядела в его восторженное лицо.
– Требуя многого, следует быть готовым заплатить немалую цену, – девушка говорила с хорошо разыгранной нерешительностью, точно была готова открыть Мэи-Тарду свою симпатию, но сомневалась в искренности его чувств.
Застыв, менестрель полным любви и мучения взглядом молил её не останавливаться.
– Вы говорили, будто любовь ваша велика и сердце своё вы отдаёте мне…
– Да, да, о моя богиня! – В страстном порыве Лин прижал к губам подол её платья.
– Все влюблённые дают обещания, которые не могут выполнить. Посему, сударь, коль вы по-настоящему любите и добиваетесь взаимности, докажите своё право на это. Совершите обещанный подвиг – принесите мне ваше сердце! Не на словах, а на деле, дабы могла я запечатлеть горячее лобзание на сосуде столь могучего чувства. И тогда, телом и душой я буду безраздельно принадлежать вам. А пока же прощайте, – поклонившись с бесстрастностью статуи, Неа, потянула сестру за руку, увлекая за собой.
– Стоило ли так обходиться с несчастным? – спросила сестра на ходу, когда растерянный менестрель остался позади. – Ты же знаешь, что делает с мужчинами твоя красота. А этот молодой человек, кажется, и вправду без памяти влюблён в тебя.
– А мне что за дело до этого? – холодно ответила Неа. – Неужто я должна привечать любого, кто воспылает ко мне чувствами? По какому праву он осмелился требовать моего расположения?
– Но ты была столь жестока…
– Зато теперь он наверняка оставит меня в покое, – усмехнулась Неа, довольная своей хитростью. – То, что я потребовала, неосуществимо. Он не отважится показаться мне на глаза и не станет мешать… ни в чём.
– А если он от безысходности сделает что-нибудь недоброе с собой? – подумав, вымолвила сестра.
Неа равнодушно пожала плечами:
– Значит, он глупец.
Возвращаясь домой, захмелевший граф всё же заметил, что его юный спутник мрачен и молчалив.
– Что огорчило вас, мой друг? – спросил он Лина. – Неужели, увидав мечту вблизи, вы разочаровались в ней?