Прижавшись к стене, Ирт боролся с тошнотой, вызванной смердящим содержимым миски. Когда же к конечности прикоснулась мохнатая ручища, нервы мальчишки окончательно сдали и его вырвало.
Отпрянув от неожиданности, лесной житель, глухо ворча, принюхался. Подхватив миску, отошёл, потеряв к привязанному ребёнку всякий интерес.
После коротких переговоров, напоминавших обмен угрозами, двое обитателей землянки ушли, вновь оставив Ирта наедине с его похитителем. Выждав, пока стихнут шаги сородичей, лесовик начал прохаживаться по подземному логовищу, искоса поглядывая на миску, стоявшую в центре. От Ирта не укрылось, что лесовик постепенно подбирается всё ближе и ближе к источнику омерзительных миазмов, словно муха к куче испражнений. Несколько ударов сердца – и лесной обитатель оказался прямо перед миской. Сделав вид, будто наткнулся на неё совершенно случайно и чрезвычайно этим удивлён, он украдкой взглянул на отдушины и быстро присел на корточки. Воровато оглянулся на вход, торопливо обмакнул лапищу в содержимое посудины и начал жадно, с причмокиванием, облизывать.
Где-то снаружи треснула ветка. Испуганно отшатнувшись от лакомства, лесовик повалился на спину. Несколько мгновений напряжённо прислушивался, а потом, поднявшись, в раздумьях смотрел на миску. Наблюдая за его колебаниями, Ирт даже на миг забыл о собственных страданиях.
Приняв какое-то решение, лесовик отошёл как можно дальше от посудины и уселся. Взгляд его небольших глазок бесцельно блуждал по землянке, снова и снова возвращаясь к еде. Измучившись терзаниями, человекозверь порывисто встал и накрыл миску ворохом травы – чтобы не подвергаться постоянному искушению. Сделав это, тяжело прошлёпал на прежнее место, покрутился, лег. Закрыл глаза шерстистой рукой, поёрзал и затих.
Убедившись, что неровное дыхание лесовика превратилось в приглушённое сопение, Ирт пошевелился. Кинув опасливый взгляд на дремлющего похитителя, попытался развязать узел возле своего горла. Не справившись, принялся за тот, что удерживал верёвку на палке. Но и второй оказался слишком крепким. От безысходности Ирт чуть не заплакал: пока его сторож спал, а другие лесовики не вернулись, оставался крошечный шанс сбежать. Но проклятые узлы совершенно не поддавались!
Дрожащими от волнения и страха руками, мальчик подёргал верёвку, точно наделся порвать, либо выдернуть из стены палку. Эта бесполезная, вызванная отчаянием попытка, лишила Ирта воли к продолжению борьбы. Грудь обручем сдавило предчувствие гибели. Думая, что теперь уж точно никогда не увидит Лау, пленник, всхлипывая, размазывал по лицу грязь, смешавшуюся с солёной влагой.