Им-Трайнис до сих пор упивался лицезрением Гоар и всем, что она делала, но эти слова точно царапали что-то в душе. Ему казалось неправильным сравнивать небесных создателей с теми, кто способен лишь порабощать. И уж точно восхищения подобные колдуны не заслуживали.
– А где находится Маашраг? – поинтересовался он, меняя тему.
– Там… где он стоит, – озадаченно проговорила Гоар. – В долине меж древних гор, среди садов и озёр…
– В каких краях? Как зовутся те земли?
Девушка словно не понимала, о чём спрашивает воин.
– Земли? Никак. Всё вокруг – владения Маашрага. Все живущие там – его слуги и данники. В какую сторону ни пойди – всюду правят мастера-чародеи… – Голос Гоар стал тише, в нём зазвучало сомнение: – Или правили?.. Ронзешт говорил о большой войне и падении великого Маашрага. О том, что немногие владыки уцелели и стали гонимыми беглецами. Рассказывал, как за столетия истончилась цепь посвящённых, покуда он не остался один – последний ученик, последний мастер…
– Ты сказала, что тоже из Маашрага. Значит, он не последний, – подметил Бел.
– Я… – Гоар подтянула колени к груди и с десяток ударов сердца молчала, повесив голову. – Меня давно нет в мире живых. Бо́льшая часть моей силы рассеяна. Ныне я – лишь шепчущий дух…
– Не понимаю, – нахмурился рыцарь.
– Мой род – один из самых известных среди мастеров-чародеев. Наши владения обширны, а количество невольников – людей и животных, – многим внушает зависть. Когда отец отправился в небесный дом предков, я должна была получить огромную власть. Для многих подобное стало бы пределом желаний. Для меня же – всего лишь ступенькой к подлинному величию… Ты даже не можешь представить, какие у меня были планы! – Гоар вскинула голову, уставившись в темноту. Её глаза загорелись – и вовсе не отражённым светом свечных огоньков. – Всё, все замыслы и надежды разрушил родной дядя! Он воззвал к Совету тринадцати безликих, напомнив древний закон, по которому большие родовые состояния может наследовать лишь отпрыск мужского пола, либо ближайший кровный родич. И меня лишили сокровищ, накопленных поколениями предков! Оставили только усадьбу и деньги на жизнь… В бешенстве я решила ответить ударом на удар. Ночью подготовила ритуал и напала на дядю, собираясь подчинить себе…
Оказалось, старый хитрец ожидал подобного и хорошо подготовился. Одержав верх, дядя сам заключил меня в бронзу, создав парсуну. При этом не лишил воли, как это делается обычно. Поначалу я полагала – из милосердия. Но после бессчётного времени, проведённого в холодной сумрачной пустоте, засомневалась в дядином великодушии. Я была на грани безумия – а может, даже шагнула за черту. Окончательно не сошла с ума, лишь погрузившись в подобие сна.