Её создали великие воины прошлого, чья судьба когда-то сияла, как яркая звезда; инженерный гений ривайров сотворил это летающее чудо из листов ненужного металла, силы воли и клейкого сока растений. Здесь невероятно холодно, но Теона Дер-Видда это устраивает. Его старое тело постепенно разрушается, несмотря на магию, которой оно пропитано целиком. Вторая голова с каждым циклом становится всё тяжелее, ухо почти приросло к плечу, жидкость в теле не используется, и он становится похож на толстяка, которому тяжело двигаться. Ноги стали тонкими, как у подростка, и каждый раз, ступая на твердь, он боится за хрупкие кости.
Зубы изъедены окутанскими микробами, но избавиться от них он не может: организм по старой привычке требует твёрдой пищи. Он мог бы поменять это тело на другое или улететь с Трага, чтобы стать свободным, но Дер-Видд именно потому считается вторым магистром на планете: он достаточно мудр, чтобы не бежать от своей судьбы, ибо, убегая, он подставит ей спину. Он смирился, чтобы пройти свой путь до конца, не отвлекаясь на мелочи. Единственное, что ему нравится на Траге – это смотреть в огромный иллюминатор орбитальной станции на проплывающие внизу врата кудесников, сияющих ночью загадочным светом. Или смотреть на Единорога, топчущего города в сновидении. А теперь ещё появился мост, чудо из чудес, сверкающая дорога между двумя мирами. Он не видит ни тех, кто спит на мосту в пьяном бреду, усталый после бесконечных драк, ни тех, кто испражняется, свесившись с моста, прямо в свёрнутый космос. Они слишком малы для таинственного разума Дер-Видда, он видит лишь мост, сияющий в нулевой плотности, яркую стрелу времени, венец устремлений гуманоидов…
Когда стыковочный модуль заставляет вибрировать пол, Теон Дер-Видд одевает мягкую обувь, прячет мысли и идёт навстречу молодому трагилу, закутанному в чёрно-красный плащ. Чёрные капли стекают по волосам гостя, и от этого его лицо кажется совсем молодым. Отбросив в сторону полы плаща, ученик опускается на одно колено и склоняет голову, ожидая, когда его заметят. Так принято на Траге уже много циклов.
– Ариман, ты можешь подойти.
– Да, учитель. – Гость встаёт, вытирая лицо от дождя, и наконец-то поднимает свои большие, немного грустные глаза. Резким, как колокол, голосом он выкрикивает: – Да пребудет слава Меродаха вечно!