– Веру? Веру я и сам провожу! – Вера не видела, но точно знала, что водитель чёрной машины улыбнулся. А ещё у него красивые, белые зубы, – Залазь в машину, – обратился он к ней вкрадчиво и… ласково.
Охваченная непонятным возбуждением, усмиряя трепыхающееся от волнения сердце, она покорно подошла, почти подбежала, к пассажирской двери и мягко дёрнула ручку.
Радостный, что хулиган так скоро от него отвязался, дядя Кеша схватил дочь за руку и потащил её обратно в темноту беснующейся рощи.
– Папа, но там… Вера! – попыталась возразить дочь, но отец только крепче сжал её холодную ладонь, – Ой, больно…
Глава 4. 2022 год. Семья Польских
На приёме Вика избегала смотреть доктору в глаза и придерживалась официального стиля общения. Даже чай во время пересменки пить отказалась и куда-то из кабинета вышла. Инна Степановна с неудовольствием отметила, что чувствует себя виноватой. Сегодня и милое лицо, и русые кудряшки верной помощницы выглядели как-то уныло и неинтересно. По всему было заметно, что девчонка сильно переживает.
Терапевт подошла к окну и неторопливо приподняла жалюзи. Погода на улице стояла мерзкая: небо в серых тучах, ветер. Прелые осенние листья прилипли к отливу и колыхались вместе с резкими порывами воздуха, вызывая в душе странное тоскливое чувство.
И далась Инне Степановне эта эвтаназия! Тем более, что дело в общем-то незаконное и даже уголовно наказуемое. Но слово, как говорится, не воробей. Сказала, поддавшись эмоциям. Теперь только Бог знает, что о ней молодая медсестра думает.
– Вика, мне с тобой поговорить надо, – не выдержала врач, когда Вика вернулась, наконец, в кабинет. Пришло время отправляться по вызовам.
– О чём, Инна Степановна? – безжизненным голосом спросила Вика, рассеянно перебирая карточки на стеллаже, – Я ещё девочкам помогу, карточки в регистратуру отнесу, а потом уже всех наших лежачих навещу, всё сделаю. Завтра Вам доложу.
– Да про эвтаназию эту… Вик, я вчера просто устала сильно. Ещё программа зависла, как назло. Короче, ляпнула я, не подумав. Эвтаназию я осуждаю, конечно, – произнесла Инна Степановна извиняющимся тоном, – Что там у Польских произошло?
– А… Вы про это… Всё нормально. Это просто я дура – везде свой нос сую. А так-то Вы правы во всём – нет у меня ни доказательств, ни права лезть в чужую семью, – невесело улыбнулась медсестра, отчаянно делая вид, что всё действительно в порядке. Вышедшее из-за хмурых и тяжёлых туч солнце эффектно позолотило из окна завитки её непослушных волос. Какая же она юная, невольно отметила про себя Инна, совсем ребёнок.