Илай удивился:
– Но вы уже на них на все ответили. Об этом деле я и хотел расспросить.
– Вот как, – протянул Михаэль, поболтав вином в бокале. – Вот как… Что ж, это были бесспорно хорошие вопросы. Тогда задам встречный: что у тебя с лицом, малыш-янтарь?
Илай вздрогнул. Он и забыл о своем позоре! Теперь у него, без сомнения, горела не только нижняя, но и верхняя половина лица.
– Ладно, можешь не говорить, – смилостивился Михаэль. – К тому же я только сейчас заметил.
– Думаешь, Михаэль сказал правду? – спросил Илай у Дианы, пока они шли до конюшен, чтобы забрать своих лошадей.
– О чем ты? – раздраженно, что было ей не совсем свойственно, отозвалась сестра.
– Ну, о том, что он не сразу заметил на моем лице это…
– До чего же ты тщеславный! Только и думаешь, как бы показаться лучше, чем есть!
– Что в этом такого? – оскорбился Илай. – Сама-то вон что на голове накрутила!
Диана надула и без того округлые щечки и не сказала ему больше ни слова.
В таком взаимно обиженном молчании они сели на лошадей и добрались до ворот. Им без промедления открыли, выпуская на площадь под сенью статуи.
Но стоило им выехать, как перед ними скачком сперва возник оседланный Лесом Фундук, а затем и Норма верхом на серой в яблоках лошади.
– Наконец-то! – вскричала Норма, и ее лошадь едва не встала на дыбы. Фундук воинственно бил хвостом. – Немедленно нужна ваша помощь, иначе они скроются навсегда!
– Что такое, кто скроется? – опешил Илай.
– Поджигатели, – процедил Лес и сжал бока кошкана пятками.
Остальные нестройной кавалькадой последовали за ним.
Чтобы выследить злоумышленников, сначала пришлось привести Координатора и Охотницу туда, где они только что успели побывать с Лесом. Норма от волнения не успела как следует остановить лошадь, как уже спрыгнула в разрытый копытами и ногами других полицейских снег.
– Они были здесь, оба! Но теперь их нет, и я уверена, в этом виноваты мы.
– Подожди, – воскликнул умоляюще Илай. – Объясни по порядку, мы же явно чего-то не знаем.
– Меня обманули! – Норма не могла удержаться от того, чтобы заломить пальцы. Сердце вырывалось из груди. – Серафимы, я бесполезна!
Тут подоспела Диана. Она ловко спешилась и подошла к дверям лавочки с входом, украшенным еловыми ветками. Вот только огоньки в них уже не горели, а некогда запертая на семь засовов и замков дверь болталась на одной петле. Внутри топтались и переговаривались их коллеги из сыска.